Безграничная - Синтия Хэнд (2015)

— Это зависит от того, в какую историю ты веришь, — я убираю прядь волос, которая закрывает мне обзор. — Если Пирс отец, то максимум это произошло с ней четыре месяца назад. Но она сказала, что ей рожать в марте, значит она уже на шестом месяце. Расчеты не сходятся. Шесть месяцев означают, что она забеременела в Италии. Таким образом, ребенок Пена.

— Но она не признается, что отец Пен, даже тебе, не так ли? — спрашивает Кристиан.

— Ни в коем случае, она говорит, что это Пирс. Она даже рассказала ему, что он отец, что значит, что Пирс в полнейшем шоке. Он предложил свою поддержку, но Анжела не позволяет ему ничего делать для нее. Пирс порядочный парень. Жаль, что не он отец.

Кристиан хмурится. — Значит, Анжела собирается придерживаться этой версии после зимних каникул?

Я дотягиваюсь до его ребер метлой, но он отпрыгивает. — Да. Но потом она уйдет в отпуск или что-то в этом роде, — говорю я ему. — На неопределенный срок.

— А как же ее предназначение? Оно в Стэнфорде, не так ли?

— Она не хочет говорить о своем предназначении. Словно перестала верить в него, или решила, что ей все равно, или она слишком сфокусирована на всем том, что связано с ребенком. — Я спотыкаюсь, и Кристиан сильно ударяет меня по бедру. — Оу! Эй, не так сильно!

Он останавливается, опуская метлу. — Но я думал, мы согласились…

Я атакую его, используя его опущенное оружие. — Беги, беги, демон! — кричу я, и он смеется, когда я его обезоруживаю, отправив метлу в воду. Кристиан опускается на колени, моя метла упирается в его горло. Он усмехается и поднимает руки в воздух.

Приятно видеть его улыбающимся. Последние пару недель были тяжелыми для него, находится в пустом доме, постоянно напоминающем об Уолтере и тех вещах, которые они привыкли делать вместе.

— Сдавайся, — серьезно говорю я.

— Сначала смерть, — кричит он, затем быстро кидается на меня, поймав за талию, и тащит меня в песок.

— Нет, остановись, — кричу я, отбиваясь, когда он перекидывает свою ногу через мои. — Нет, щекотно! Никакой щекотки на тренировках. Кристиан! — беспомощно смеюсь я.

— Достаточно, — внезапно говорит папа.

Кристиан и я останавливаемся, чтобы посмотреть на него. Думаю, мы оба забыли, что он здесь. Ему не смешно. Кристиан поднимается сам и помогает мне встать на ноги, отряхивая песок со своей рубашки.

Папа отдает ему его метлу.

— Снова, — говорит он.

— Ох, ты прям сержант по строевой подготовке, — хихикаю я. — Расслабься.

Папины глаза заискрились. — Это не спортивный зал, — сказал он.

— Я никогда особо не любила зал, — шучу я.

Чего, конечно, не следовало говорить. — Это жизнь и смерть, Клара. Я ожидал большего от тебя. Я ожидал, что ты отнесешься к этому серьезно.

Я смотрю на песок. Я старалась не зацикливаться на виде себя такой, покрытой кровью, с помутневшими глазами, такой, какой я видела себя в голове Кристиана, наряду с волнами беспокойства.

— У нее небольшие проблемы с юмором, — спокойно говорит Кристиан. — Она понимает, как это серьезно.

Огоньки исчезают из папиных глаз. Он выдыхает. — Мне жаль, — говорит он, что чертовски меня потрясает. — Давайте сделаем перерыв.

Мы садимся рядом на берегу, наблюдая за волнами. Я смотрю на Кристиана и улыбаюсь, посылая ментальные объятия, чтобы заверить его, что я в порядке, потому что в данный момент его мысли занимает архангел Михаил.

— Что-то в этом роде, — говорит папа Кристиану, — просто я ее отец.

— Вот чего я не могу понять, — говорит Кристиан через минуту. — Всю свою жизнь, с тех пор как мне дядя рассказал о Черном Крыле, он говорил мне бежать. Что для моего же блага, мне не стоит даже пытаться бороться с ним — они слишком могущественные, слишком быстрые, слишком сильные. Вы не сможете убить их. Беги, так он всегда говорил.

— Мама говорила тоже самое, — присоединяюсь я к разговору.