– Я знаю. Со мной тоже такое бывает. – Джонатан умолк, чтобы собраться с силами. – Ты правда думаешь, что он погиб? – тихо спросил он. Эту мысль он произносил вслух только в присутствии особенно близких людей. Прошло слишком много времени, и все знакомые считали абсурдными его попытки ухватиться за нелепую надежду. Но тело брата так и не нашли. Томас просто исчез.

– Прошло слишком много времени, Джонатан, – с горечью произнес Оуэн.

– Он ведь был так молод. – Джонатан вздохнул, не в силах скрывать свои чувства. – Ему едва исполнилось двадцать.

– Он оказал нам честь своей жизнью. – Оуэн откашлялся. – И мы окажем ему честь в ответ. Джонатан, ты нужен мне в Вене. Что для этого нужно сделать? – Оуэн помолчал, чтобы немного успокоиться. – Есть хоть какой-то прогресс? – спросил он осторожно.

– Мне необходимо время… Мне необходимо найти другого репетитора и продолжить занятия.

В памяти Джонатана возникли проницательные карие глаза, и он услышал вежливый голос: «В слове bonjour r в окончании не произносится». Возможно, его проблему нельзя решить путем упорных занятий. И все же он должен попытаться. Ради Томаса.

– Мы должны назначить человека на этот пост до окончания сезона, Джонатан. Эллиот Уайзфилд сгорает от нетерпения, и, если у тебя ничего не выйдет, нам придется назначить на пост в Вену лорда Вэйборна уже к Новому году. У меня там неплохие специалисты – виконт Сен-Джаст, Мэтесон и Трусдэйл, однако ситуация в Центральной Европе сейчас крайне напряженная.

Джонатан поморщился при упоминании имени Уайзфилда. Они соперничали с ним еще в школе и вот теперь претендуют на один и тот же дипломатический пост. Уайзфилд был умен, обладал энциклопедическими знаниями, но был абсолютно лишен проницательности и дипломатической хватки. Однако Джонатан не стал возражать и пытаться очернить соперника – это было бы проявлением слабости. В такой ситуации следует держаться спокойно и уверенно.

Джонатан отвернулся от окна, на его губах играла уверенная улыбка.

– До конца сезона я все улажу. Спасибо, Оуэн. Оуэн поднялся из-за стола.

– Позволь мне еще раз напомнить тебе: я хочу, чтобы именно ты был там, Джонатан. Фанариоты поднимают голову, греки претендуют на независимость. Следующие несколько лет нас ждут серьезные перемены. Венский договор пройдет испытание на прочность. И окажется ли он прочным, зависит от того, какие люди будут стоять за ним.

– Я сделаю все, чтобы оправдать твое доверие. Непременно. – У Джонатана имелись некоторые соображения по поводу решения самых острых вопросов. Но ни одно из них не удастся реализовать, если Джонатан не получит назначение.

– Ты уже нашел нового репетитора? – поинтересовался Дэнверс.

– Да, – с напускной уверенностью откликнулся Джонатан.

Он снова подумал о янтарных глазах и чудесном лазурном платье, соблазнительно приоткрывавшем великолепную грудь. Это какое-то безумие. Они едва знакомы, но Джонатан совершенно неожиданно для себя решил вверить свое будущее в ее руки, в руки мисс Велтон, дочери виконта Стэнхоупа. Как там ее зовут? Кэтрин, Кларинда, Кларисс, Клара?.. Джонатан никак не мог вспомнить ее имя. Клэр. Точно. Но станет ли она этим заниматься? Сможет ли? Настолько ли хорош ее французский? Он не в том положении, чтобы тратить время на бездарность. Ему необходима безупречность, и как можно скорее, и… продуманный план действий.

Сгорая от нетерпения, Джонатан отправился в цветочную лавку, не переставая повторять про себя, что делает это исключительно от отчаяния. Он слишком многого хотел от женщины, чье имя едва сумел вспомнить.

– Мистер Джонатан Лэшли желает видеть мисс Велтон.

Услышав слова дворецкого, Клэр задрожала от волнения. Сколько раз она представляла себе эти слова? Сколько раз мечтала об этом моменте? Похоже, план Мэй все-таки сработал!

– Пригласи его сюда, Марсден, – резко ответила ее мать и строго вскинула бровь. – Очень любопытно.