Форлетор молчал. Он нагружал ее работой все больше, но не задавал лишних вопросов. И Вианне искренне было интересно, знает ли он что-то о том, что за нее назначена награда. Но спрашивать не стоило. Ответить на этот вопрос мог лишь Аллан, которого не было до сих пор. Уже начало забываться его лицо, только голос так и звучал в голове, особенно, когда девушка отходила ко сну. Но то, что она ждала его, отрицать было глупо. Хоть бы он поскорее вернулся – с драконом или без.

Немного смущало и то, что другие могли увидеть ее портрет и захотеть нажиться на ее несчастье. Например, Рейн – ведь уже дважды Вианна смела отказать ему в свидании. Местные девушки его уже не особо интересовали, он хотел новенькую. И частенько бывал в городе с Эллиотом, где объявления сыска наверняка так и болтались на каждом столбе.

Не жилось спокойно и врагам Вианны. В королевском замке царила атмосфера ожидания. Киранн II вызывал каждый день своих магов-советников, угрожая всевозможными средствами, брызгал слюной, проклиная всех на чем свет стоит. Но пока решения их проблемы не предвиделось, а артефакт, спрятанный в темнице, так и не погас и предательски светил фиолетовым лучом. И тот, кто обладал над ним незримой властью, до сих пор не был обнаружен.

Ищейки не прекращали поиск сбежавшей аристократки и того, кто смог проникнуть во дворец, защищенный, казалось бы, всеми возможными способами.

Конечно, как это частенько бывает, постепенно шумиха стихала, хоть все и оставались начеку. Но никто предположить не мог, куда подевались Вианна Леофрайн и похититель, а след девушки затерялся где-то в городе.

Сам виновник переполоха в это же время смог-таки вычислить след редкого дракона – черного эйга. Уже третий день он высчитывал, с какой периодичностью крылатый ящер возвращается из горного ущелья и пролетает над его лагерем, чтобы скрыться в высоте туманных далей.

Утро нового дня для этих мест выдалось удивительно ясным. Дымка из ущелья рассеялась. И на обозрение проснувшегося Бренфорда встала картина, которой он не видел уже давно. С высоты этого плато он различил искрящуюся между скал реку, перекатывающуюся водопадами, а по краям от нее растения, сливающиеся с такого расстояния в сплошной бурый массив – для зелени не хватало солнечного света.

Дракон показался вдали, парил над широким ущельем. Черный, как смоль, он выделялся на фоне серо-голубого неба. Аллан прищурился, рассматривая горделивый полет ящера. Черныш, лежащий неподалеку, вдруг поднялся, расправил крылья, отбросив тень, и сел, посматривая на хозяина, словно звал отправиться вслед сородичу.

Они определенно были одной масти, это Аллан понял сразу же после того, как дракон приблизился. Это был самец – на его голове красовались мощные наросты, довольно молодой, только недавно вышедший из отрочества и, видно, изгнанный из своего семейства ввиду наличия более сильной особи.

– Черныш, летим за ним! – крикнул Бренфорд, пока хозяин здешних мест не заметил их сам. Он быстро подбежал к своему питомцу, забросил на него кожаный длинный ремень, закрепив в кольцо шлеи. И легко толкнул своего дракона, приказывая догонять цель.

Он примерно представлял, как может повести себя дракон, заметив преследование. Либо развернется, чтобы защитить свою территорию, и набросится на Черныша, либо напротив, рванет отсюда куда-подальше, скрывшись в тумане, а ведь расстояния могут быть огромными. Лететь в приграничье сумрака не слишком-то хочется – опасное занятие.

Скорее всего, дракон предпочтет второй вариант, заметив, что Черныш старше и мощнее его. Ведь его уже изгнали, и он знает, что такое битва с сильнейшим.

Идеальным вариантом было бы вычислить, где он живет. Должна быть пещера, но тут они имелись повсюду. Драконы предпочитали иметь собственное жилье, а не спать на траве и камнях. И похоже, он только что поохотился – его движения были слегка замедленны. Значит, может просто скрыться на несколько дней, пока снова не проголодается.