Испытай всякое - Гарднер Эрл Стенли

– Никак, пристально оглядел нас и вышел, и я, говоря откровенно, ожидала, что последует телефонный звонок и кто-то заявит Карлетону, что срок его пребывания в номере истек, раз он ввел администрацию мотеля в заблуждение насчет багажа, а посему ни о каком нахождении в мотеле не может быть и речи, и что ему вернут деньги за вычетом расходов на смену белья и уборку номера.

– И что же?

– Ну, я стала слоняться по углам. Прошла в ванную и привела себя в порядок, а Карлетон налил тем временем пару стаканов виски. Я заявила, что не буду пить, поэтому он выпил сначала свою дозу, а потом и мою, затем – еще в гордом одиночестве, и тут мне стало ясно, что с учетом выпитого до этого шампанского он просто окосеет. Лицо его побагровело, щеки отвисли, и тут… как бы это сказать… внезапно он совсем перестал мне нравиться, понимаете?

– Понимаю, – согласился я. – Рассказывайте дальше!

– Дальше все пошло наперекосяк. Он дал рукам волю и начал меня лапать. До этого он вел себя правильно, ласкал меня, прикасался ко мне нежно, даже утонченно… как бы распаляя меня. Продолжай бы он в том же духе, возможно, ему удалось бы многого добиться, но он, видимо, решил, что все уже на мази и рванул с тормозов – мне все это опротивело, я подхватила свою сумочку и вышла.

– Что же вы сделали?

– Зашла в телефонную будку, вызвала такси и уехала домой.

– О чем же собираетесь рассказать полиции?

– Выложу им всю правду.

– В том числе и о Карлетоне Блевете?

– Карлетоном Блеветом будете вы. Конечно, им уже известно, что это вымышленное имя, но я буду утверждать, что вы тот самый мужчина, который был со мной в субботу, что мы сцепились, когда вы набрались, и я от вас сбежала. Затем повешу им лапшу на уши, что вы позвонили и извинялись, и я вас не только простила, но договорилась на сегодня встретиться и загладить свою вину за то, что бросила вас в субботу вечером.

Тут они примутся за вас, но не думаю, что это надолго. Все, что их интересует, это видели ли мы Ронли Фишера, в какое время отправились в кровать и заметили ли или слышали ли что-нибудь из ряда вон выходящее и кое-что еще по мелочи… ну, и конечно, после того, как они оставят нас в покое, придется провести ночь в номере, чтобы не вызвать подозрений.

– Но ведь этот местный детектив, который приносил вам закуски, – заметил я, – наверняка скажет: «Нет, это не тот мужчина, который был с ней».

– Нет, ничего такого он не скажет. Карлетон в это время лежал отвернувшись на кровати. Это, кстати, стало одной из причин, почему я к нему охладела: оказавшись в мотеле, он начал вести себя так, словно стыдился меня.

– Потом ему хватило наглости явиться к вам и предложить тысячу баксов за то, чтобы вы обратились в полицию и все рассказали сами?

– Вовсе нет. Он даже не заходил сюда. Я не видела его с того самого дня и готова поспорить на сотню долларов, что больше никогда его не увижу.

– Ну, а теперь расскажите про эту тысячу, – предложил я.

– Карлетон сказал мне по телефону, что полиция будет разыскивать меня и, вероятно, отыщет, так как я все время на виду. Рано или поздно портье или посыльный наткнется на меня в коктейль-баре, ведь уходить с работы я не собираюсь.

– Значит, эта тысяча была обещана вам по телефону?

– Да.

– И надеетесь ее получить?

– Уже получила.

– Получили?

– Ну да, получила. Не думаете ли вы, что я согласилась бы на подобное, поверив на слово?

– Как же вы получили деньги?

– Курьер принес мне пакет с пачкой прелестных стодолларовых купюр.

– А что вам сказал Карлетон по телефону?