Опасный босс - Полина Лоранс (2019)

В принципе, давно привыкла чувствовать себя виноватой. Когда не было ситроена, мама скорбно вздыхала и выговаривала мне каждый раз, когда я делала красивый маникюр, или покупала новое платье, или отправлялась в Турцию с Ксюшкой. А я работаю с людьми и должна заботиться о внешности. Не могу приходить в офис в задрипанном виде. И съездить летом на неделю на море по самому бюджетному варианту — не преступление.

В общем, можно представить, как мама отреагировала на бирюзовый кроссовер! Сначала закатила истерику, обзывала бездушным чудовищем, вспоминала, как ей было трудно меня растить. Потом целый месяц не разговаривала. Сейчас, вроде, успокоилась, но все равно попрекает.

Я привыкла и понимаю, как маме обидно. Ее жизнь прошла в бедности, она ничего не видела, кроме бесконечной и нелюбимой работы. А дома всегда ждал вечно больной муж, мой отец, сосредоточенный на своем самочувствии. Я начала подрабатывать в четырнадцать, всегда училась лучше всех, чтобы поступить в универ на бюджет. Параллельно с учебой в вузе тоже работала, не пропустила ни одного дня. Понимала, что надо помогать семье, кроме того хотелось одеваться, покупать косметику, ходить на вечеринки. Деньги были очень нужны. Но кому они не нужны!

Просто в один момент я поняла, что постепенно превращусь в копию своей мамы, если буду полностью лишать себя удовольствий. Пожертвую жизнью ради семьи, но всем постоянно буду напоминать о принесенной жертве. Так бывает, что женщины в семье одна за другой повторяют один и тот же путь, бабушка, мама, дочка. Нет, не хочу.

Вечером, поговорив с мамой по телефону, десять минут восстанавливала душевное равновесие. Позвонила Ксюшке, пожаловалась.

— Ой, да у твоей маман запросы неимоверные! — сразу отозвалась подруга. — Сколько ты ей не дашь, она всегда будет недовольна.

— Промывала мне мозги, как я неэкономно трачу. Увидела на днях мои новые полусапожки и плащ. И взъелась, пилит и пилит.

— Что ж тебе босиком по лужам ходить? Осень! Самое время покупать сапоги и плащи. Не слушай! Другие дети вырастают и ни копейки родителям не дают, наоборот, до сорока лет еще с них тянут. А ты ей помогаешь, лекарства покупаешь, но она этого не ценит!

— Все равно каждый раз чувствую себя сволочью.

— Это называется токсичные отношения. Если после общения с человеком ты чувствуешь себя опустошенной, несчастной, виноватой.

— Так и есть.

— Этих отношений надо всячески избегать! Звони пореже, не навещай.

— Но так нельзя! Это же мои родители.

— Ну тогда готовься, они тебя съедят. По кусочку. Папка твой болеет всю жизнь непонятно чем, мамашка мозг выносит.

— Я подумала, может, действительно, надо выкроить для них побольше?

— Дура ты, Полька! Ты меня не слышишь! Запомни: им всегда будет мало, даже если ты устроишься на три работы и будешь отдавать три зарплаты целиком. Тогда маман тебе намекнет, что неплохо бы еще и полы мыть в подъезде, тоже ведь копеечка в семью.

— Мне их жаль.

— А мне жаль тебя! Ты моя лучшая и любимая подруга, а над тобой издеваются. Каждый раз после общения с родителями у тебя настроение на нуле. Значит так: повторяй мантру. Я хорошая, я не сволочь, я все делаю правильно.

По совету подруженции пять минут твердила заклинания. Помогло! Ура! Ну, насчет того, что я все делаю правильно, это, конечно, перебор. Моя интрижка с боссом — чистое безумие. Но я стараюсь выгрести из ситуации с наименьшими потерями.

Вот уже целую неделю удается поддерживать с директором строго официальные отношения. В прошлую пятницу в переговорной «Арсенала» мы устроили вакханалию, зато потом взялись за ум. И Егор Николаевич, и я, мы оба стараемся. Очень помогло то, что на неделе он снова уезжал в командировку. А когда вернулся, метался по встречам, как ненормальный, и редко бывал в офисе.