— Но папа! — Настя вскочила. — Я что, не имею права? Я тоже хочу!

— Ну да, ну да, чтобы красоваться перед аниматором, — передразнил ее брат.

— Что?! — возмутились Настя и Виктор хором, и Настя густо покраснела.

— Никаких волейболов! — добавил Майоров, и глаза девочки наполнились слезами.

— Так нечестно! — воскликнула она. — Я могу и одна побыть на пляже. Мне пятнадцать, и…

— Ни за что! Мила, ну скажи ей! — почти взмолился Майоров, но его жена медленно и спокойно покачала головой.

— Надо было думать прежде, чем орать на людей, — хладнокровно произнесла она и взяла меня под руку. — Увидимся на ужине. Катюш, ничего если я так буду тебя называть? Так вот, Катюш, ты уже пробовала когда-нибудь массаж горячими камнями?

Глава 11

Олег

Шел четвертый час с момента ее ухода, а она все не возвращалась. С чего бы мне волноваться? Большая девочка, вряд ли она заблудится или станет жертвой маньяка. Здесь, на закрытой территории в окружении вышколенного персонала. Может, она была права, и я гожусь ей в отцы? Просто старик с кучей параноидальных тараканов? Это ведь, наверное, с возрастом приходит — беспокойство за других.

Если честно, я время от времени задумывался о детях. Стать отцом, продолжить род… Как положено. Но постоянно убеждал себя: слишком рано. Так ведь всегда бывает, — то бизнес не слишком устойчив, то с женой не все гладко. Да и Наташа только фыркала на меня, стоило мне заговорить о ребенке.

— Ты с ума сошел? — капризно стонала она. — Сейчас в тридцать рожают только те, кто залетел или кому заняться больше нечем. Вся Европа за поздние роды. Сорок — средний возраст. Ну ладно, тридцать пять. У нас еще пять лет в запасе. Да и тебе-то что переживать? Мужики и в пятьдесят с этим отлично справляемся. Не занудствуй, Корчагин.

И я не занудствовал, радуясь в глубине души, что решение проблемы откладывается. Но, как выяснилось, пять лет в запасе у нас не было. Мы развелись гораздо раньше. И вот мне перевалило за сорок, я лежу на пляже рядом с пятнадцатилетним подростком, который говорит быстрее, чем автомат для подачи теннисных мячиков на полной скорости, и я понимаю: черт, я и вправду слишком стар для этого дерьма. Да нет, не то, чтобы я считал детей вообще и подростков в частности дерьмом, но говорят же так…

— И как после всего этого она могла это запостить?! — доносилось с соседнего лежака. — Я же просила ее вообще стереть ту фотку. Нет, ну могла бы хотя бы поставить фильтры или как-то исправить… Нет, у нее хватило наглости даже меня отметить. А потом затвитила, что мы в «Пеликане» были двадцать седьмого. Представляете?! Как раз тогда, когда у Вики была тематическая вечеринка. И что вы думаете? Конечно, Стас это прочитал! Он даже лайкнул и ретвитнул. Нарочно, чтобы я видела. Теперь он может сколько угодно говорить, что ему все равно, но я-то знаю, он меня никогда не простит!..

— Маш, а может, это… — робко перебил я, и тут же пожалел, что вообще вмешался.

— Я Настя! — девочка перешла на ультразвук.

— Да, да, конечно. Прости. Насть, а ты не хочешь искупаться? Поплавать там… Вон, кажется, собирается команда аниматоров у воды… — мне было стыдно, но в моем голосе сквозила неприкрытая мольба.

— Да ну… — поморщилась младшенькая Майорова. — Потом опять наносить средство для загара… И вода соленая плохо на меня влияет… Лучше уж завтра, до хаммама. Так вот, а после того случая недели через две… Нет, дайте подумать… Нет, все-таки через три. Или через две? Сейчас проверю… — и она полезла за смартфоном в пляжную сумку.