– Нет. Тебе не приносилось. Я женюсь в конце сентября приблизительно, дата ещё не назначена, – чёткое подтверждение ударяет по сердцу, и оно моментально превращается в осколок льда.

– А невеста в курсе? – Даррен бросает на меня взгляд, но мне неинтересно больше ничего. Я знаю ответ.

– Да, Лорейн в курсе. Сегодня утром я сделал ей предложение. Слушай, давай всё обсудим, когда я прилечу. Завтра, идёт? У меня посадка.

– Да-да, хорошо, – отключает звонок, а я кладу руки на столешницу, чтобы собраться. Должна. Хоть пока не осознаю этой боли, которая скоро накроет, но должна сейчас выстоять.

– Вот чёрт, Шайди, прости. Я, наверное, перепутал тогда тебя и Лорейн. Чёрт, вот это… вот чёрт. Но всё же, свадьба для него сейчас лишнее, он только начинает набирать популярность. И если окольцует себя, то лишится большинства поклонниц. Что делать?

– А почему ты задаёшь этот вопрос мне? – Сухо интересуясь, поворачиваюсь к мужчине.

– Как почему? Это же ты подготовила для него сценарий, который помог сотворить будущую «бабочку». И ты теперь должна поговорить с ним или же обдумать вариант тайного бракосочетания…

– Должна? – Выплёвываю это слово. – Должна, Даррен? Я ничего никому не должна. Тем более «мотыльку». У нас достаточно аналитиков, которые придумают варианты. И эта глупость меня не интересует. Пошёл вон, и разбирайся со своим «мотыльком» сам, за это тебе и платят.

– Шайди…

– У меня полно работы, а ты принёс с собой незначимую, отвлекающую и совершенно глупую новость. Более меня не беспокой и записывайся на приём, если тебе будет что-то необходимо от меня. Вон, – подхожу к двери и распахиваю её.

Даррен умоляюще смотрит на меня, а я хочу вышвырнуть его, чтобы оставил меня, чтобы не догадался, не увидел, как медленная волна душного газа забивает лёгкие и не даёт вздохнуть.

Так и стою, пока мужчина проходит мимо меня и шепчет слова извинения за ошибку, но чёрт… женится. Как? Почему? Женится. Поверить очень сложно, ведь только этой ночью слышала его, слышала его голос, и это было прощание. Мужчины никогда не изменятся, они всегда были и останутся трусами. Боже, как же мне противно оттого, что боль всё же мягко поглаживает моё сердце. Предсмертная игра, я знаю её. Вот начало грозы и дальше наступит окончательный финал. Кто-то из нас не выживет.

Годы тренировок помогают отключить всё, что может помешать мне сейчас.

– Мавис, я ухожу, – сообщаю своей помощнице и нажимаю на кнопку лифта.

– Мисс Лоу, а как же собрание? Оно через двадцать минут, – удивляясь, девушка подбегает ко мне.

Поворачиваю к ней голову и ничего не вижу. Обида, вот первая стерва, которая встретится со мной.

– Хорошо, и ты будешь там, чтобы составить отчёт для меня на завтра, – сухо отвечая, вхожу в лифт, пока внутри меня всё наполняется кислотным оттенком желания кричать.

Я не смогу вести машину, не в таком состоянии, которое вот-вот накроет полностью меня. Поэтому выхожу на дорогу и ловлю такси.

Женится. Женится на своей подружке.

Я бегу от правды, которая на поверхности. Страшусь её, потому что распахнула часть сердца, и он, ублюдок, попал метко в цель.

Женится. Женится на той, от которой так и не смог отказаться. Врал. Обманывал. Женится.

Открываю дверь квартиры, и Элеонор понимает всё по моему виду, она моментально покидает пентхаус, оставляя меня одну.

Женится.

Прохожу в гостиную, и взгляд натыкается на большой букет гвоздик. Медленно подхожу к нему и хватаю бутон. Ломается. Так легко, так непринуждённо и без лишнего крика. Ломается, сжимаю нежные и податливые лепестки в своей руке и чувствую себя сейчас на месте этого безвинного цветка. Но на мне достаточно грехов, пришёл час расплаты.

Женится.