В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

– А тут нам уже не справиться. Через неделю наша авиация ударит по заводу и местам скопления немцев: казармы, больницы, комендатура и т.д., благодаря твоему четко исполненному плану. Конечно, не миновать смертей среди местного населения, но выхода нет. Мы можем завезти взрывчатку в город, но на завод – нет. Слишком серьезная охрана. Поэтому в центре было принято решение нанести удар с воздуха. Основные силы противника будут уничтожены, завод ликвидирован. Наверху решили, что, согласно переданным тобой данным, мы сами справимся с остатками немцев, пораженных химическим оружием. Своими силами, включая пленных в концлагере. Как говорится, проведем свои испытания. Ответственным за операцию назначили капитана Стрельникова.

– Наконец-то.

– Где рация?

– Мы спрятали в сарае, недалеко отсюда.

– Рацию заберем. А ты давай собирайся! Завтра тебя заберут наши полицаи.

Горячев дружески похлопал девушку по плечу и исчез. «Так, надо сходить к Гале, попрощаться», – решила девушка и, накинув кофточку, побежала в центр города. Марина по-свойски, без стука вошла в квартиру.

– О, куда пропала, Тома? Приходил твой химик, спрашивал про тебя. А я и знать ничего не знаю, – встретила разведчицу Галя.

– Галя, а здороваться не учили? Если не появлялась, значит, так надо. А я попрощаться зашла. Завтра ухожу в лес к нашим. Пойдем со мной.

– Выполнила задание? – озадаченно спросила Галя.

– Да.

– Значит, разговорила-таки фрица?

– Да. Ты пойдешь со мной?

– Не знаю. Надо подумать.

– Это ты из-за Таси?

– Тома, я подумаю. А что с заводом решили?

– Ликвидировать.

– Его взорвут?

– Я не имею права об этом говорить.

– Когда?

– Галя, пойдем завтра со мной.

– Ты мне не доверяешь? – спросила Галка и села на кровать. – Ты думаешь, что сейчас встану и пойду к немцам?

– Я не имею права.

– Попрощалась? До свидания, Тома.

– Да что ж ты такая упрямая?

– Такая уродилась! Горячев что-нибудь передавал?

– Нет.

– Все. Уходи, Тома!

Марина смотрела на Галку непонимающими глазами. Вернее, она догадывалась, что причина находится за стенкой. «Но Тасю так и так бы судили за совместное проживание с немецким офицером и пособничество немцам. А Галка, она такая боевая, такая шустрая. Язык знает. В оккупации прожила столько времени. Могла бы запросто пройти курсы подготовки и оказывать помощь в войне с противником», – стоя на пороге, размышляла со своей колокольни разведчица.

– До свидания, Тома, – уже более спокойно произнесла Галка.

– Да, Галя. Надеюсь, свидимся. И еще, взорвут не только завод, возможно, этот дом тоже. Через неделю, – на прощанье сказала Марина, не в силах промолчать о решении центра, резко повернулась и со всей силы хлопнула дверью.

«Вот он и конец», – подумала Галя, с ногами взобралась на кровать и, обхватив руками колени, тихо заплакала.

– Галка, к тебе кто-то приходил?

Тася без стука вошла в квартиру подруги и как вкопанная застыла посреди комнаты.

– Галь, что с тобой? Ты чего плачешь?

– Тася! Тасенька, это конец, – сквозь слезы закричала Галя и упала на грудь подруги.

– Галечка, успокойся, моя хорошая. Успокойся. Потом расскажешь. Хорошо?

Галка замотала головой, продолжая плакать. Тася не трогала ее своими вопросами, чтобы дать успокоиться и дать ей возможность спокойно объяснить причину своих слез. Наплакавшись, Галка вытерла слезы, умылась холодной водой и спросила Тасю:

– Майор уже дома?

– Да. Эрих тоже сейчас приедет. Райнер попросил его съездить привезти какие-то документы из комендатуры.

– Ну, вот и хорошо. Идем к Нортембергу. Я должна сказать важную вещь.

Галя взяла подругу за руку и потащила домой, словно провинившуюся девочку.

– Девушки, что так долго? – спросил Райнер. – Я очень голодный.