В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

– Господин лейтенант, выводите пленных и гоните за город. Их вчера кормили?

– Нет, господин майор. Я не успел распорядиться.

Судя по внешнему виду, лейтенанту было плохо. Он, наверняка, еще и туго соображал. Райнер посмотрел на него сверху вниз.

– Я надеюсь, что сегодня вы успеете распорядиться. Устроите их сегодня в лагере. Завтра часть людей оставите на постройку барака, часть пойдет на вырубку леса, который сосредоточите в районе станции. Вам понятен приказ?

– Да, господин майор, – ответил Ланге и направился к командирам взводов.

Райнер наблюдал за действиями лейтенанта. Солдаты построились в две шеренги по бокам ворот ангара. Ланге открыл ворота, и пленные стали выбегать наружу, пытаясь прорваться через окружение немцев. Несколько выстрелов остановили русских военнопленных. Лейтенант Ланге, краснея от злости и негодования, на ломаном русском языке объяснил, что любая попытка выйти из оцепления закончится для них расстрелом. Райнер слышал, как люди просили есть. Игнорируя их крики и просьбы, немцы погнали людей в сторону лагеря.

– Господин майор, кто это? – спросила Галина, подходя к немцу, не отрывая глаз от жуткого зрелища.

В сопровождении немцев и овчарок медленно двигались изнеможденные люди с впалыми голодными глазами. Все как один были босиком. Одежда, если ее можно было так назвать, оставляла желать лучшего. Грязные порванные нательная рубаха и штаны. Пленные были вымотаны переездом и голодом. Некоторые не могли идти сами и пользовались поддержкой товарищей.

– Это пленные, Галя. Вы что-то хотели?

– Да. Время приближается к обеду. А пришли меньше половины. Кривенко спрашивает, как быть, – спросила Галя дрожащим голосом, наблюдая за красноармейцами.

– Галя, согласно приказу Кенинга, не явившимся и их семьям грозит расстрел.

Галя и Райнер продолжали наблюдать за удаляющейся колонной людей. Они видели, как, поравнявшись с небольшой группой женщин, русские солдаты протягивали руки и просили поесть. Женщины достали из узелков какие-то продукты и пытались передать в толпу. Немцы всячески их отгораживали и натравливали собак. Мирные жители бросали продукты в толпу. Голодные пленные кидались, вырывая друг у друга хлеб, создавая, таким образом, свалку. Выстрелы в толпу заставили продолжить пленных свой путь. На дороге осталось лежать несколько трупов.

– Галя, что вы стоите? Идите работать дальше, – сказал Райнер застывшей на месте девушке.

– Что с ними будет, господин офицер?

– Они будут жить в лагере, за городом, и заниматься заготовкой леса.

– Они же еле ходят от голода!

– Там их будут кормить, Галя. Сегодня я решу сам этот вопрос.

Девушка в недоумении, как так можно обращаться с людьми, ушла в здание вокзала сверять списки с вновь прибывшими людьми. День пролетел незаметно. К вечеру эшелон весь был укомплектован и готов к отправке на Германию. На станции было очень много провожающих. Женщины плакали. Старухи молились, чтобы все сложилось у детей и внуков. Состав тронулся и медленно стал отходить от станции. Многие побежали вслед, выкрикивая для кого-то последние прощальные слова.

Райнер с Галиной сели в машину и поехали в комендатуру.

– Галя, я вижу, что вы устали. Отчитайтесь по спискам рабочих, отправленных в Германию, и Эрих отвезет вас домой, – сказал офицер, войдя в кабинет.

– Хорошо, господин Нортемберг. Согласно списков, на станцию не явились три девушки со швейной фабрики и паренек, тот, что попал в число смертников на площади, – сказала Галина и опустила голову.

– Так, надо выяснить причины неявки, – сказал Райнер и попросил по телефону зайти Эльзу. Наконец-то связисты полностью наладили связь в комендатуре, полиции и заканчивали с районами.

– Господин майор?

– Эльза, срочно ко мне начальника полиции.