Невеста дьявола - Лоуренс Стефани (2000)

Они принадлежали друг другу, и этого было вполне достаточно. Их любовь росла вместе с ребенком в чреве Онории. Вот оно — их достояние, их жизнь.

Очнувшись от сладкого забытья, Онория начала ласкать мужа, искусно пробуждая желание. В следующее мгновение он встал, взял жену на руки и вышел из ванной.

— Мы же еще мокрые, — удивленно сказала Онория, поняв, что Девил направляется в спальню.

— Мы быстро высохнем.

И они действительно высохли быстро, извиваясь на шелковых простынях и подтверждая взаимную любовь самым прекрасным способом из всех существующих на свете. Чуть позже Онория заснула у Девила на груди. Он лежал и улыбался.

Настоящие Кинстеры умирают в своих кроватях.

Подавив смешок, Девил посмотрел на жену, но она уткнулась лицом в его плечо. Он осторожно перевернул Онорию на бок. Она снова прижалась к нему, положив руку на грудь. Девил обнял ее и поцеловал в висок.

«Владеть и держать» — это девиз их рода, но также и супружеский обет. Один из предков Девила заплатил чудовищную сумму, чтобы его выполнить. Женившись на Онории Пруденс, он понял почему.

Иметь — это прекрасно, но любить и никогда не расставаться — гораздо лучше.

Эпилог

Сомершем-Шейс, Кембриджшир

Сентябрь 1819 года

«Коллегия Кинстеров» была в полном сборе.

Мужчины наслаждались отдыхом в библиотеке, похожие на сытых, ленивых хищников. Девил отодвинул свое кресло от письменного стола и положил ногу на ногу, устроив отличную люльку для наследника — Себастьяна Сильвестра Джереми Бартоломью Кинстера. Главный объект внимания всего клана был крещен несколько часов назад, его головка еще не высохла.

Уэйн расположился в кресле, Габриель и Гарри — на кушетке, Люцифер и Ричард развалились в креслах возле камина. У каждого в руках был бокал бренди. Они пили в честь его светлости герцога Сент-Ивза. В библиотеке царила атмосфера радостной умиротворенности.

Ее нарушил частый стук каблучков в холле. В распахнувшуюся дверь влетела Онория. Одного взгляда на ее лицо и горящие глаза было достаточно, чтобы понять: кто-то попал в беду.

Девил встретил жену улыбкой. Он давно выработал свою позицию: что бы ни возбудило гнев жены, герцог Сент-Ивз тут совершенно ни при чем. Онория кивнула ему с устрашающей серьезностью. Кузены хотели встать, но она взмахом руки показала, что этикет ее сейчас не волнует. Шурша юбками, герцогиня подошла к письменному столу и, скрестив руки на груди, уставилась на мужчин. Все, кроме Девила, были награждены гневным взглядом.

— Мне стало известно, — начала она, медленно и четко выговаривая каждое слово, — что кое-кто из присутствующих заключил пари — я правильно выразилась? — и не по поводу дня рождения Себастьяна, хотя и в этом нет ничего хорошего, а по поводу даты его зачатия. — Онория остановила свой взор на Габриеле и надменно подняла брови. — Я не ошиблась?

Габриель насторожился, его худые щеки окрасились легким румянцем. Он покосился на Девила, но тот смолчал.

— Эта информация верна, — хмуро заявил Габриель.

— Вот как? — Глаза Онории отливали стальным блеском. — И сколько же вы все выиграли?

Габриель растерянно заморгал. Себастьян что-то пробормотал. Обращаться за помощью к Девилу было бессмысленно. Его светлость обожал жену не меньше, чем сына. Краем глаза Габриель заметил, что у Онории появилась мощная защита в лице их матерей, столпившихся возле дверей библиотеки. Гарри, сидевший рядом, окаменел. Уэйн поежился и снял ногу с коленки, Ричард и Люцифер встали, Габриель без труда понял, что они хотели ему сказать.

Что ж, им не впервой испытывать на себе гнев герцогини.

— Семь тысяч шестьсот сорок три фунта.

Брови Онории взлетели вверх. Потом она улыбнулась.

— Мистер Постлтуэйт будет очень доволен.

— Постлтуэйт? — В голосе Ричарда прозвучала тревога, охватившая и всех мужчин. — Что он будет делать с такой суммой?