Чужая боль - Нидейла Нэльте (2018)

Боги… а это извинение Амиры… Да я хоть неделю на коленях на перце красном простою, ради такого-то. Как представлю, каково этой твари было, губы сами в улыбку складываются.

По-моему, даже хочу, чтобы Амира ещё раз не удержалась. Моя-то госпожа вон какая, стальная, оказывается. Сдержит слово.

Размечтался, дурак. Думай, как теперь расплачиваться будешь.

Тамалия

И что вот с ним делать? Как разъяснить? Похоже, никак. Нужно, чтобы до самого дошло, и наказаниями здесь ничего не добиться. Все наказывали. Просто не поймёт, за что и почему. Потому что раб, а у хозяйки блажь. Надеюсь, хоть дома не начнёт падать ниц и молить? Да уж, не надейся… Ладно, рано или поздно я заставлю тебя поверить, что тебе теперь можно быть собой. Хотя бы со мной наедине.

— Нужно будет свести эту дрянь, — произношу, заходя в дом. Тоска в глазах…

— Дорого, мало где сводят, — отвечает.

— Ничего, найдём, — уверяю, проходя в гостиную. Кладу сумочку на стол, сверху аккуратно пульт. Горе моё застывает у двери, сняв ботинки.

— Ну, — спрашиваю, оборачиваясь, — долго там стоять собираешься?

Смотрит в глаза, взгляд затравленный. Ох, боюсь, долго. Хочется сказать, чтобы к себе шёл, да с другой стороны — пусть учится сам решения принимать. Знает же все мои пожелания, сколько раз за два дня озвучить успела.

Принимает, идиот. Подходит, не выпуская из рук кнута, медленно опускается на колени, протягивая мне. Судорожный взгляд на пульт.

— Наказывайте дурака, госпожа.

— Думаешь, поумнеет? — не удерживаюсь, усмехаюсь.

— Буду стараться изо всех сил!

— Тебя просили не становиться на колени.

— Но я же провинился.

— Ни при каких обстоятельствах, что бы ни произошло.

— Но все же видели.

М-да, задачка. Выходит, если бы не встал, меня ещё сильнее засветил бы. Что раб у меня непослушный, хозяйку не признаёт. Которая за него со свободной ругается. Неизвестно ещё, какое эта свободная место занимает в здешней иерархии. Выходит, наградить тебя нужно, а не наказать, дорогой.

Мягко забираю кнут, зажмуривается, сжимает кулаки, не движется.

Ага! Вспомнила! Шутка, но придётся кстати.

Наклоняюсь, легко прикасаюсь губами ко лбу. Сойдёт для первого поцелуя.

С недоумением открывает глаза. Боги, озарение! Улыбка!

— Молодец, — смеюсь. — А теперь займись-ка чем полезным.

Падаю в кресло, отбрасывая кнут, скидываю надоевшие туфли. Дууура! Забыла, что тебе Амира сказала? А этот помнит, вон, полезное надумал. Приближается и давай демонстрировать то единственное, что у него хорошо получается.

— Антер, — произношу тихо, чтобы не зарычать. Ну вот как так можно, что нужно с психикой сделать?

Что? Распечаточка в столе лежит…

Поднимает глаза, не отрывая губ от моих ног.

— Что ты делаешь?

— Единственное, на что способен, — мрачно отвечает.

— А меня ты спросил?

Ужас в глазах.

— Простите, госпожа, я думал…

— Что я непременно захочу воспользоваться советом этой дряни, на которую вывернула… что это было? Не важно. Иначе просто жить не смогу. Так ты думал?

— Но… вы сказали… заняться полезным… потом сняли туфли…

— Да у меня ноги устали на этих шпиляках шкандыбать!

— Давайте я…

— Боже, оставь мои ноги в покое!

— Вам неприятно? Простите, забыл, что к вам нельзя без разрешения прикасаться. Впредь постараюсь помнить.

— Как бы так тебе объяснить… если бы ты был моим любимым человеком, которому захотелось бы доставить мне удовольствие, по собственному желанию, возможно, мне и было бы приятно. Я, знаешь ли, тоже человек, тоже люблю наслаждения, да и секс мне не чужд. Но мысли о том, что эта дрянь елозила тебя по полу и заставляла… — замолкаю, не в состоянии подобрать слов.

— Так что мне делать? — глаза совсем несчастные, похоже, первую половину речи просто-напросто упустил. — Вам не нравятся пользованные рабы? Вы меня продадите?