Чужая боль - Нидейла Нэльте (2018)

А раб — существо бесправное, у него нет доступа даже к наследству родителей… Хм, ну это я Лерке передам, может, что придумают с нашими юристами. Если, конечно, это наследство ещё никто к рукам не прибрал. А если вообще контракт возможно оспорить? Впрочем, сам подписывал — сам виноват, ни один суд не поможет. Совершеннолетний же уже был.

Кстати, нужно будет передать нашим и название, пусть займутся компанией. Ходят там, мальчиков неопытных, выпускников детских домов, собирают… Сколько их как мой Антер вляпались, и помочь некому? Да и девочек, наверное, не меньше.

Закусив губу, ощущаю, что, кажется, начинаю ненавидеть всё сволочное человечество. Стараюсь успокоиться, возвращаюсь к бумагам. Копирую документы Антера, чтобы были под рукой, эх, появись Лерка хоть на день позже, я бы всё уже ей отдала!

Сначала — работал в охране, пока не получил какую-то серьёзную травму. Доктор, ведший пациента, по-тихому выкупил его для своей фармацевтической компании, чтобы препараты испытывать. То-то в медраспечатке имелись и язвы, и опухоли, и отравления, и множество иных побочных эффектов…

Потом была какая-то очередная конвенция о запрете опытов на людях, и от всех рабов быстренько избавились. Ну это я так понимаю, читая между строк. Потом — бои без правил, работы на астероидах по добыче различных ископаемых, побеги, возвращения, продажи, перепродажи… Амира… И так вот уже больше шести лет. Господи, что ж у тебя от психики осталось, милый?

Открываю экономические выкладки. Я как-то привыкла у нас на Амадеусе к солидным корпорациям и упору на техническое оснащение всего, что возможно. А выходит, среднему или мелкому производителю с отсталой планеты дешевле купить пару сотен рабов, дать необходимый минимум снаряжения и навыков и кормить спец-пайками, чем дорогую, требующую постоянного серьёзного ухода автоматизированную установку.

Боже, с послужным списком Антера рассчитывать на вольную… Да ещё и Ямалита — фикция, несуществующая личность.

Как же быть, если я провалюсь, потяну и его за собой, нужно какое-то завещание нашим оставить, что ли. Не то правда Амире достанется. Только вот какое? Если не смогут добиться вольной, хотя бы определить его туда, где ему было бы нормально? А где?

Не выдержав, поднимаюсь, тихо отворяю дверь в его комнату. Стучать не стала — вдруг спит. Он лежит на спине, показалось, в темноте сверкнули глаза, но приглядевшись, не понимаю, так ли это. В окно заглядывают сразу две местные луны, давая немного света. Чуть колеблюсь на пороге. Кажется, изо всех сил притворяется спящим. Уйти, что ли?

Не могу, мягко подхожу к кровати, сажусь, провожу рукой по щеке. Ты такой красивый, милый, был бы свободным — девки передрались бы. Ничего, я сделаю тебя свободным, прежде всего твою душу и самоосознание…

Вздыхает, открывает глаза.

— Не спишь? — спрашиваю.

— Что прикажет госпожа?

— Извини, не хотела тревожить. Просто думала…

Настороженный взгляд, чего это, дескать, госпожа извиняться решила, что она себе надумала?

— Мне хочется поговорить с тобой. Нормально. По-человечески.

— Что мне сделать, госпожа? — надо же, садится в кровати без приказа, даже на спинку облокачивается.

— Скажи… а было место, где тебе жилось нормально, хотя бы относительно? Я имею в виду, когда ты уже попал в рабство.

— Госпожа хочет меня продать?

— Я не хочу тебя продавать, но может случиться так, что… что не смогу о тебе позаботиться, и тогда… Мне нужно знать, куда тебя устроить.

Боже, зачем я полезла к нему с этим разговором сейчас! То, что волнует тебя, для него очередная пытка и неизвестность! Не умею я с травмированными детьми общаться, чёрт!

Антер

Внутри всё захолонуло. Она это специально. Продаст. Амире. Лучше умереть. Пытаюсь не показать своего ужаса: