Бедная Персефона - Mut-Em-Enet

— Голые? Я так не согласна! Я сейчас даже не представляю, как родителям сказать?

— Ты себя вначале убеди. А вижу, испугалась до смерти. Глазища испуганные, как у загнанной лани. Не бойся, я с тобой!

— А что ты думал?! Итак, что мы имеем, во-первых, мы таки подали заявление, — начала было я, — во-вторых, мы подали заявление на 5 августа, а это очень скоро, в-третьих, ты уезжаешь на 6 месяцев, но будешь меньше дергаться от того, что оставляешь меня одну. Поскольку я, как птичка-невеличка, окольцована. Я все учла? Не пойму только выгоду данного мероприятия для меня?

— Ты можешь щеголять кольцом, новой фамилией и статусом!

— Иван, это хорошо, но...

— Алёнушка, назад заявление я не заберу! Не нужно нам сейчас помпы, есть я и ты!

— Я понимаю, ты меня ошарашил!

— Так и дальше будет, надеюсь! Зато не скучно!

— Ох, с тобой не заскучаешь! Что не день, то праздник! Будет у нас вечеринка-для-всех-сюрприз.

— Ну а что!

— Едем в банк! Не теряем время, а то обеденный перерыв не резиновый! А мы снова языками зацепились!

— Так тебя поцеловать я тоже могу

В банке была огромная очередь, но мое внимание привлек мужчина, который держал на руках растрёпанного пуделя, с которым усилено общался.

— Леонард, могли б и кассу ещё открыть, — пёс уставился на меня, — на кого ты смотришь? — обернулся мужчина. Потом наклонился к уху собаки и обратился ко мне:

— Леонард передал, что Вы очень милая.

О, боги, мне показалось, что пудель мне улыбнулся.

— Передайте Леонарду, что он тоже очень симпатичный, — ответила я мужчине.

— Алена, ты с собакой разговариваешь, Точно пойдем сегодня на кафедру психиатрии, прям чувствую, надо!

— Нам, Ваня, в свете последних событий пора машину с жёлтой полосой вызывать!

34.

Иван

Мое сумасшествие усиливается с каждой секундой: скажи мне кто-то, что через месяц отношений я потяну свою возлюбленную под венец, просто бы в лицо рассмеялся, а сейчас отдаю регистраторше квитанции и понимаю, что через какие-то две недели женюсь на своей Алене. Так просто, без объявления войны, без подвоха, без залета. Потому, что люблю, до мурашек боюсь оставлять ее одну, боюсь потерять. Брак — не гарантия, это зыбкая надежда, так для самоуспокоения. Я понимаю, что она моя, с кольцом или без него. Но с кольцом все-таки как-то лучше.

— Вань, ну чего ты так долго, Яков Михалыч уже в розыск подал и начнет морги обзванивать, — смотрит на меня сердито.

Целую ее, чтоб снять эту недовольную маску с ее личика:

— Ну ты же знаешь, сплошная бюрократия, зато мы все сделали. А в морги пусть себе звонит, меня там все знают, ждут, надеятся и любят.

— Это в каком смысле ждут? Ты меня пугаешь…

— Ты забыла, кто я, глупышка!

— Вот всегда ты так… Сам ты «глупышка». Иванушка-дурачок!

— Конечно, на тебе женюсь, кто в здравом уме на такое решится.

— Так ты заговорил… Еще не поздно передумать! — дует губы.

— Не дождешься! Уже все! Я заднюю давать не стану и тебе не советую. Если нужно — свяжу тебя и силком в ЗАГС потащу.

— Ой, какая у тебя богатая фантазия, — улыбается так коварно, — прям представила себе, прям захотелось…

— А чего ж молчала раньше… Можем поиграть в «50 оттенков серого» …

— 50 оттенков Страхова: это когда тебя вначале запирают в морге, а потом женятся.

— Ну ты ж на такое клюнула…

— Вот убила бы тебя тогда, а сейчас уже и посмеяться можно. Поехали, а то завкафедры уже звонил, еще подумает чего!

— Пусть думает, он мужик умный, это для него процесс привычный.

Мы вернулись в универ и расстались до самого вечера. Я уже шел за Аленой, как в кармане начал разрываться мобильный, и снова мама.

— Иван, привет, нужна твоя помощь!

— А как же обязательная преамбула, чтобы я успел расслабиться?