Ведьмак - Анджей Сапковский

— О Вечный Огонь! — перепугался трактирщик, глядя на распластавшегося допплера. — Если сюды кто–нить заглянет и увидит энто… ой–ёй, будет дело. Уж ежели не хочите вызывать стражу, то хоть… милсдарь ведьмак! Если энто и взаправду векслинг, то скажите ему, пусть превратится во что–нить поприличнее, вроде бы чтобы не узнали. Пока.

— Верно, — сказал Даинти. — Пусть он в кого–нибудь передопплерится, Геральт.

— В кого? — неожиданно пробулькал допплер. — Я могу принять форму, к которой как следует пригляжусь. Так в которого из вас мне перемениться?

— Только не в меня, — быстро сказал трактирщик.

— И не в меня, — охнул Лютик. — Впрочем, это был бы никакой не камуфляж. Меня все знают, так что два Лютика за одним столом — большая сенсация, нежели этот… тип «в собственном соку».

— Со мной то же самое, — усмехнулся Геральт. — Остаешься ты, Дан. И все получается прекрасно. Не обижайся, но ты и сам знаешь, люди с трудом отличают низушка от низушка.

Купец долго раздумывать не стал.

— Лады, — сказал он. — Пусть будет так. Сними с него цепь, ведьмак. Ну, давай превращайся в меня, ты, безмозглая разумная раса.

Как только с него сняли цепь, допплер расставил тестообразные лапы, пощупал нос и вытаращился на низушка. Отвисшая кожа на лице собралась и расцветилась. Нос уменьшился и втянулся с глухим чавканьем, на голом черепе выросли курчавые волосы. Даинти вылупил глаза, трактирщик в немом изумлении раскрыл рот на манер собственной дочки Дэчки. Лютик вздохнул и ахнул.

Последним у допплера изменился цвет глаз.

Даинти Бибервельт–2 откашлялся, перегнулся через стол, схватил кружку Даинти Бибервельта–1 и жадно приник к ней устами.

— Не может быть, не может быть, — прошептал Лютик. — Вы только взгляните, до чего точно скопировал. Не различишь. Все тютелька в тютельку. Даже шишки от комаров и пятна на штанах… Именно что — на штанах! Такого не могут даже чародеи! Пощупай, настоящая шерсть, никакая не иллюзия! Невероятно! Как он это делает?

— Никто не знает, — буркнул ведьмак. — И сам он тоже. Я говорил, что он способен произвольно изменять материю, но это органическая способность, инстинктивная…

— Но штаны… Из чего он сотворил штаны? И жилетку?

— Его собственная измененная кожа. Не думаю, что он охотно отдаст штаны. Впрочем, они тут же потеряли бы свойство шерсти…

— А жаль, — проявил сообразительность Даинти. — Я уже подумал было, не приказать ли ему превратить ведерко материи в ведерко золота.

Допплер, теперь точная копия низушка, расположился поудобнее на скамейке и широко улыбнулся, видимо радуясь, что стал центром внимания. Он сидел точно в такой же позе, что и Даинти, и точно так же болтал волосатыми ногами.

— А ты много знаешь о допплерах, Геральт! — сказал он, отхлебнул из кружки, почмокал и рыгнул. — Воистину много.

— О боги, и голос, и манеры тоже Бибервельтовы, — сказал Лютик. — Нет ли у кого лоскутка красной китайки? Надо бы его, черт побери, пометить, а то может случиться беда.

— Да ты что, Лютик! — возмутился Даинти Бибервельт–1. — Надеюсь, меня–то с ним не спутаешь. С первого…

— …первого взгляда видно разницу, — докончил Даинти Бибервельт–2 и снова вежливо рыгнул. — И верно, чтобы перепутать, надо быть глупее кобыльего копыта.

— Ну разве я не говорил? — восхищенно шепнул Лютик. — Он мыслит и говорит точно как Бибервельт. Не различишь.

— Преувеличение, — надул губы низушек. — Крупное преувеличение.

— Нет, — возразил Геральт. — Не преувеличение. Верь не верь, но в данный момент он — это ты, Дан. Неведомым образом допплер точно копирует также и психику оригинала.

— Пси… что?

— Ну, свойства разума, характер, чувства, мысли. Душу. И это подтверждает как раз то, что отрицают большинство чародеев и все богослужители. А именно, что душа — тоже материя.

— Святотатство, — шепнул трактирщик.