Ведьмак - Анджей Сапковский

— Ах, — Цири облизнула губы, — так это там… Слушай, Фабио…

— Слушаю.

— Ты хоть иногда встречаешь молодых чародеек, которые учатся в школе? Ну в Аретузе?

Мальчик удивленно взглянул на нее.

— Что ты! Никогда! С ними никто не встречается! Им запрещено покидать остров и выходить в город. А на территорию школы никого вообще не пропускают. Даже бургграфа и судебного исполнителя. Если у них возникает какое–то дело к чародейкам, они могут пройти только в Локсию. На самый нижний уровень.

— Так я и думала, — покачала головой Цири, не отрывая глаз от горящих золотом крыш Аретузы. — Прям не школа, а тюрьма какая–то! На острове, на скале, да еще и над пропастью. Тюрьма — и вся недолга.

— Вообще–то да, — согласился Фабио, немного подумав. — Оттуда довольно трудно выйти… Только там не как в тюрьме. Просто ученицы — молодые девушки. Их надо охранять…

— От чего?

— Ну… — замялся мальчик. — Ты же знаешь…

— Не знаю.

— Хм… Я думаю… Ох, Цири, никто же их не запирает в школе. Они сами хотят…

— Ну конечно. — Цири шельмовски улыбнулась. — Хотят — вот и сидят в своей тюрьме. Не хотели б, так не дали бы себя запереть. Все так просто — надо только вовремя сбежать. Еще до того, как туда попадешь, потому как потом может быть труднее…

— Как это — сбежать? А куда им…

— Им, — прервала Цири, — вероятно, некуда, бедняжкам. Фабио? А где город… Хирунд?

Мальчик удивленно глянул на нее.

— Хирунд не город. Это ферма. Большая ферма. Там есть сады и огороды, поставляющие овощи и фрукты всем городам в округе. Есть пруды, в которых разводят карпов и других рыб…

— И далеко до этого Хирунда? В какую сторону? Покажи.

— Зачем тебе?

— Покажи, прошу тебя.

— Видишь дорогу, ведущую на запад? Там, где телеги? По ней как раз и едут в Хирунд. Верст пятнадцать, все время лесами.

— Пятнадцать верст, — повторила Цири. — Недалеко, если конь хороший… Спасибо, Фабио.

— За что?

— Не важно. Теперь проводи меня на рынок. Ты обещал.

— Пошли.

Такой толчеи, суеты, сутолоки и гомона, какие встретили их на рынке Горс Велена, Цири еще видеть не доводилось. Шумный рыбный базар, через который они недавно проходили, по сравнению с рынком показался бы тихим храмом. Площадь была огромной, и все–таки Цири казалось, что пройти на территорию ярмарки невозможно. Оставалось лишь взглянуть издалека. Однако Фабио смело врезался в спрессованную толпу, волоча девочку за собой. У Цири сразу же закружилась голова.

Продавцы вопили, покупатели орали еще громче, затерявшиеся в толкотне дети выли и стенали. Мычали коровы, блеяли овцы, кудахтали куры и гоготали гуси. Ремесленники–краснолюды яростно колотили молотками по каким–то железякам, а когда прерывали свое занятие, чтобы напиться, начинали жутко ругаться. В нескольких точках площади надрывались пищалки, гусли и цимбалы, видимо, там давали концерты ваганты и музыканты. Вдобавок ко всему кто–то невидимый в этом бедламе, но наверняка не музыкант, без устали дул в латунную трубу.

Цири отскочила от трусившей прямо на нее, пронзительно визжащей свиньи и налетела на клетку с курами. Ее толкнули, она наступила на что–то мягкое и мяукающее. Шарахнулась, чуть не угодив под копыта огромной вонючей, отвратной и ужасающе странной скотины, расталкивающей людей косматыми боками.

— Что это было? — ойкнула она, пытаясь удержаться на ногах. — А, Фабио?

— Верблюд. Не бойся!

— А я и не боюсь! Тоже мне! Подумаешь, вербульд!!!