Ведьмак - Анджей Сапковский

— Фиона, — спокойно сказала Энид ан Глеанна, — не была носителем гена Старшей Крови, который мы уже тогда называли «геном Лары».

— То есть как это?

— Носителем «гена Лары» был Амавет, а наш эксперимент продолжался. Ибо Анна Камэни, из–за которой распрощались с жизнью любовник и муж, еще не сняв траура, родила близнецов. Мальчика и девочку. Отцом, несомненно, был Амавет, потому что девочка оказалась носительницей гена. Девочку назвали Мюриель.

— Прелестная Мерзавка Мюриель? — удивилась Шеала де Танкарвилль.

— Гораздо позже, — усмехнулась Францеска. — Вначале — Малютка Мюриель. Действительно, это был милый, прелестный ребенок. Когда ей исполнилось четырнадцать, ее уже называли Мюриель — Бархатные Глазки. Многие утонули в этих глазках. Наконец ее выдали за Роберта графа Гаррамона.

— А мальчик?

— Криспин. У него этого гена не было, потому он нас и не интересовал. Погиб, кажется, во время какой–то войны. В голове у него только и было, что драться да стрелять.

— Постой. — Сабрина резким движением растрепала волосы. — Ведь Прелестная Мерзавка Мюриель была матерью Адалии по прозвищу Ворожейка…

— Верно, — подтвердила Францеска. — Любопытная штучка эта Адалия. Мощный Исток, идеальный материал для чародейки. Увы, она не хотела быть чародейкой. Предпочитала быть королевой.

— А ген? — спросила Ассирэ вар Анагыд. — Она была его носителем?

— Как ни странно — нет.

— Так я и думала, — кивнула Ассирэ. — Непрерывно «ген Лары» может передаваться только по женской линии. Если же носителем оказывается мужчина, ген редуцируется во втором, самое большее в третьем поколении.

— Однако после этого, вероятно, все же активизируется, — сказала Филиппа Эйльхарт. — Адалия, у которой «ген Лары» не проявился, была матерью Калантэ, а ведь Калантэ, бабка Цири, снова оказалась носительницей «гена Лары».

— Первой после Рианнон, — неожиданно проговорила Шеала де Танкарвилль. — Вы ошибались, Францеска. Было два гена. Один, истинный, был скрытым, латентным, вы прозевали его у Фионы, обманутые сильным и четко выраженным геном Амавета. Но у Амавета был не «ген Лары», а активатор. Госпожа Ассирэ права. Передающийся по мужской линии активатор уже у Адалии был настолько нечетким, что вы его не обнаружили. Адалия была первым ребенком Мерзавки. У следующих наверняка не было и следа активатора. Латентный ген Фионы тоже скорее всего редуцировался бы у ее мужских потомков не дальше чем в третьем поколении. Но он не исчез, и я знаю, почему.

— Черт побери, — прошипела сквозь зубы Йеннифэр.

— Я заплутала, — сообщила Сабрина Глевиссиг, — заплутала в дебрях вашей генетики и генеалогии.

Францеска пододвинула к себе патеру с фруктами, протянула руку, прошептала заклинание.

— Простите за базарный психокинез, — улыбнулась она, приказав красному яблоку подняться высоко над столом. — Но при помощи левитирующих фруктов мне легче будет все объяснить, в том числе и ошибку, которую мы совершили. Красное яблочко — это «ген Лары». Старшая Кровь. Зеленое — латентный ген. Гранат — это псевдоген, активатор. Начнем. Вот Рианнон, красное яблочко. Ее сын Амавет — гранат. Дочь Амавета — Прелестная Мерзавка Мюриель и его внучка Адалия — тоже гранаты, причем последний — уже редуцирующийся. А вот вторая линия: Фиона, дочь Рианнон — зеленое яблочко. Ее сын Корбетт, король Цинтры, — зеленое. Сын Корбетта и Элен Каэдвенской, Дагорад — зеленое. Как видите, в двух последующих поколениях исключительно мужские потомки, ген редуцируется, он уже очень слаб. Однако в самом низу у нас теперь гранат и зеленое яблочко. Адалия, княжна Марибора, и Дагорад, король Цинтры. И их дочь — Калантэ, красное яблочко. Возродившийся, сильный «ген Лары».

— Ген Фионы, — кивнула Маргарита Ло–Антиль, — встретился с активатором Амавета в результате супружеского инцеста, и никто не обратил внимания на кровное родство? Ни один королевский геральдик и хронист не обратили внимания на явное кровосмешение?