Ведьмак - Анджей Сапковский

— Не боись! Не потеряются! И отобрать не дам. Каждому, кому придет в голову дурная мысль отобрать тубу, придется переступить через мой труп. Позволь узнать, Геральт, чем вызван твой жемчужно–утробный смех? Позволь угадать… Врожденным кретинизмом? Э?

* * *

Случилось так, что группа археологов из университета в Кастелль Граупиане, проводящая раскопки в Боклере, обнаружила под слоем древесного угля, указывающего на некогда бушевавший здесь гигантский пожар, еще более древний слой, датированный XIII веком. В том же слое откопали каверну, образованную остатками стен и уплотненную глиной и известью, а в ней, к великому изумлению ученых, — два прекрасно сохранившихся скелета: женщины и мужчины. Рядом со скелетами — кроме оружия и небольшого количества мелких артефактов — лежала длинная тридцатидюймовая туба, изготовленная из затвердевшей кожи. На коже был оттиснут герб с выцветшими красками, изображающий львов и ромбы. Руководивший экспедицией профессор Шлиман, крупный специалист по сфрагистике темных веков, идентифицировал этот герб как знак Ривии, древнего королевства с неустановленной локализацией.

Возбуждение археологов дошло до предела, поскольку в таких тубах в темные века хранились рукописи, а вес находки позволял предполагать, что внутри находится много бумаги либо пергамента. Отличное состояние тубы оставляло надежду на то, что документы удастся прочитать и они бросят свет на погруженное во мрак столетий прошлое. Ожидалось, что заговорят века. Это была невероятная удача! Победа науки, которую нельзя было упустить. Предусмотрительно вызвали из Кастелль Граупиана лингвистов и знатоков мертвых языков, а также специалистов, умеющих вскрывать тубы, не рискуя повредить ценное содержимое.

Тем временем по команде профессора Шлимана расползлись слухи о «сокровище». Надо ж было случиться такому, что слова эти дошли до трех нанятых для раскопок субъектов, известных под именами Стибр, Спьёрл и Камил Ронштеттер. Уверенные, что туба буквально набита золотом и драгоценностями, трое вышеназванных землекопов сперли ночью бесценный артефакт и сбежали с ним в лес. Там разожгли небольшой костерок и уселись вокруг.

— Ну, чего ждешь, — бросил Стибру Спьёрл. — Отпирай трубу!

— Не поддается, сучья мать, — ответил Спьёрлу Стибр. — Держит, будто зубами!

— Так ты бутсой ее, протраханную, бутсой! — посоветовал Камил.

Поддаваясь каблуку Стибра, застежки бесценной находки уступили, и на землю вывалилось содержимое.

— И–эх, хрен затраханный в дупель! — крикнул изумленный Спьёрл. — Чего–то это такое?

Вопрос умом не отличался, поскольку с первого взгляда было видно, что это листы бумаги. Поэтому Стибр вместо ответа взял один листок и поднес к носу. Долго вглядывался в незнакомые знаки.

— Записанный, — наконец отметил авторитетно. — Буквы здеся!

— Буквы?! — рявкнул Камил Ронштеттер, бледнея от ярости. — Буквы выписаны? Ну, бля…

— Коль выписаны, значит — волшебство! — пробормотал Спьёрл, от ужаса звеня зубами. — Литеры — значит, заклятие! Не трогай, затраханная евонная мать! Этим заразиться можно!

Стибру не надо было повторять дважды, он кинул лист в огонь и нервно вытер дрожащие руки о штанину. Камил Ронштеттер ударом ноги загнал в костер остальные бумаги — мало ли что: а вдруг какие–нить детишки натолкнутся на эту дрянь. Потом вся троица быстро удалилась от опасного места. Бесценный памятник письменности темных веков горел ярким, высоким пламенем. Несколько минут тихим шепотом переговаривались чернеющие в огне века. А потом пламя погасло и тьма египетская покрыла землю и темные века.

Глава 4