Неудачница - Анастасия Медведева (2016)

Всё искусственное, всё ненастоящее: фальшивые улыбки, фальшивые комплименты, фальшивая дружба. Даже я здесь — фальшивая. Потому что стою и притворяюсь вместе со всеми. Потому что не являюсь той, за кого себя выдаю. На фоне всей этой лжи выделяется лишь искренняя Татьяна, и я начинаю презирать себя за то, что согласилась участвовать во всей этой клоунаде, тем самым лишив эту славную девушку возможности честно поговорить с Глебом наедине…

После тридцати минут «развлечений» мои мышцы лица уже сводит от боли. Но, наконец, ведущий предлагает нам занять свои места и поднять бокалы. Самуил Викторович появляется под невероятно пафосную музыку, делает знак диджею, чтоб прекратил этот стёб, улыбается своим гостям под оглушительные аплодисменты, берёт микрофон у ведущего, растерянного оттого, что мероприятие вдруг пошло не по сценарию, говорит пару забавных фраз о том, «как здорово, что все мы здесь…», отдаёт микрофон поседевшему шоумену и уже без усилителя звука предлагает всем сесть и начать есть. Все рады. Шоумен утирает пот со лба, растягивая на губах фальшивую улыбку. Самуил Викторович цепко смотрит на своего сына. Бондарёв младший поднимает бокал в его честь и осушает его целиком. Я резко вспоминаю о последствиях употребления им алкоголя и второй бокал прикрываю сверху своей ладонью. Глеб смотрит на меня с неожиданно вспыхнувшей злостью, но этот взгляд ничто, по сравнению со взглядом Бондарёва старшего… Высокий, интересной внешности, мужчина лет пятидесяти-пятидесяти пяти, с явным присутствием в родословной еврейских кровей, в баснословно дорогом костюме темно серого цвета буквально прожигает во мне дыру своим взглядом.

В тот раз, пару месяцев назад, он не показался мне таким суровым… Наверное, потому что в тот единственный раз я не переходила ему дорогу, будучи рядовой секретаршей заместителя руководителя и т. д. и т. п. — а не девушкой его сына, на которого у папаши были явно другие планы.

Весь следующий час прошёл, как в тумане, потому что веселиться со всеми, смеясь над действительно смешными шутками ведущего, — явно струхнувшего перед хозяином вечера и решившего, что пора доказывать, за что он здесь деньги получает, — я просто не могла. Я даже есть толком не могла. Боялась подавиться. Потому что Самуил Викторович общался с друзьями, поглощал вкуснейшие блюда какого-то известного европейского шеф повара, выпивал, решал какие-то деловые моменты — но при этом ни на секунду не отрывал от нас с Глебом пристального цепкого взгляда. Глеб больше не пытался напасть на спиртное, и слава Богу. Насколько я поняла, это скорее был эмоциональный порыв, чем реальное желание напиться… В любом случае, с него хватит и бокала шампанского, так что я продолжала следить, чтобы доза не увеличивалась. А когда виновник торжества на пару с каким-то смутно знакомым мужчиной (кажется, он тоже был в делегации «проверяющих» в ту эпическую встречу пару месяцев назад) пошёл в нашу сторону, мне стало совсем жутко…

— Ты так их и не проверил, — Самуил Викторович остановился от нас с Глебом буквально в паре шагов, но не посчитал нужным прервать незаконченный разговор со вторым мужчиной.

— Отправил запросы. Но акции были куплены на торгах, так что подозревать что-то пока рано, — ответил ему обладатель залысин на лбу и очень внимательных глубоко посаженных глаз.

— Разберись, — коротко скомандовал Самуил Викторович, — я чувствую, что здесь что-то не так.

Мужчина с залысинами кивнул и, не удостоив нас и взглядом, отошёл куда-то вглубь зала.

— Глеб, — голос Самуила Викторовича мгновенно изменился, из спокойного делового превратившись в холодный и надменный. Я бы даже сказала — капельку разочарованный, но, может, это рисует мне моя разыгравшаяся фантазия… — Ты меня разочаровываешь, — а, нет, не рисует! Так и есть!