Первый долг - Пэппер Винтерс (2015)

На долю секунды я испытал внетелесный опыт. Я увидел себя со стороны. Запечатлел ярость и мощный приток силы на своем лице. Я наблюдал со стороны, будто не я тот, кто несет эту боль. И тут я задумался, а каково было бы быть частью другой семьи. Иметь отличное от моего воспитание.

Но затем все резко оборвалось, мой дух вернулся в тело.

Тем временем хвосты флоггера разбили тяжелую тишину, что окутывала нас.

Нила закричала.

Я очнулся.

В тот момент, когда флоггер жестким прикосновением накрыл ее плоть, там образовались ссадины с ободранной кожей.

Ее кожа была настолько нежной; в мгновение ока выступила кровь.

Я был поражен увиденным зрелищем. Мое сердце буквально выпрыгнуло из груди и упало на пол искалеченной плотью, продолжая биться. Образы охоты и убийств взбудоражили мой разум. Ощущения, которые пронеслись по моей крови, были не в новинку для меня. Но это заставила меня испытать женщина, мне было необходимо разобраться в природе этих чувств.

Это ощущалось...

......

Бл*дь, я не знаю.

Необычно. Специфически. Не ощущалось противно, но не давало удовлетворения, когда я смотрел на это.

Неизведанная территория.

Нила склонила плечи, когда боль мощной волной омыла ее тело. Она задохнулась от боли, рваные стоны рвались из ее груди.

Я выполню свое обязательство, но теперь очередь за ней.

— Считай! — прорычал я

Вздрагивая, она выпрямилась. Сглатывая непролитые слезы, она прокричала:

— Один!

Ее голос окутал мое тело, член запульсировал от нестерпимого желания.

Я был готов исполнить все, что мне приказали. А после всего этого, я желал этого. Меня научили жаждать контроль, который несет данная ситуация. Причинять боль другим.

Но в эту секунду я хотел чего-то отличного от всего этого. Я хотел ощутить жар ее исхлестанной спины, когда моя твердая длина проскользнет в ее узкую плоть, и я трахну ее. Я хотел заставить ее кричать по другой причине.

Черт возьми, что творится со мной!?

Я ударил ее вновь, вскидывая флоггер в воздухе. Мягкая кожа хвостов флоггера одарила ее спину укусом боли.

— Считай! — рявкнул я, надеясь, что ее собственная боль немного облегчит мою. Эта женщина обладала властью, которая могла разрушить меня до основания. Я никогда не позволю ей этого! Я разрушу ее первой!

Она вскрикнула опять:

— Два!

Мои мышцы уже начали ныть оттого, что так долго находились в напряжении и на пределе возможности. Мои яйца практически втянусь в тело от такого сильного желания освобождения.

Как, бл*дь, я пройду через все это!?

Два удара.

Осталось девятнадцать.

Количество ударов было записано смотрящим человеком, который наблюдал за ходом исполнения наказания, в дневник, который принадлежал нашему графству. Двадцать один удар был положен Франку Хоук за воровство. Его сын, Беннетт Хоук, был подручным конюха, который записал порядок снятия Первого Долга.

Франк истекал кровью и был оставлен замерзать. Двадцать одно рассечение, которое обратилось в кровоточащую корку, прежде чем его посчитали достаточно раскаявшимся для того, чтобы он вновь мог обеспечивать семью.

Один в один.

Долг за долг.

Это была моя цель.

В этом заключалось сумасшествие моей семьи. Даже не из-за принципов или воздания должного нашим предкам, которые претерпевали такие чудовищные лишения, а, скорее всего, чтобы насладиться властью, в которой мы испытывали недостаток в прошлом. Властью, которой на данный момент мы владели сполна. Уивер не являлись нашей целью — просто это исключительное преимущество было предоставлено нашей родословной, позволяя нам мучить и подвергать пыткам, вонзать клыки и сохранять остроту когтей.

Я поднял руку, вскидывая кожаные хвосты флоггера, на которых были связанные узлы, с силой ударяя по спине Нилы.

— А!

Ее тело содрогнулось от ужасной боли.