Первый долг - Пэппер Винтерс (2015)

Я вздрогнула всем телом, набираясь храбрости, чтобы отказать ему. Нет ничего, что могло бы существовать между нами.

«Нила, ты всегда была такой лгуньей».

Как я могла признать, что между нами образовывалась тонкая связь охотник/жертва?

Джетро ласково провел ладонью по моим волосам.

— Я прекрасно знаю, что ты чувствуешь, и о чем думаешь. — Он понизил свой голос до шепота. — Не надо лгать, мисс Уивер. Не тогда, когда нам обоим прекрасно известна правда. Ты что будешь отрицать, что нас влечет друг к другу? Будем бороться еще больше с самими собой из-за того, что нам не положено испытывать таких чувств?

Тишина.

Мне было нечего ответить. Я не могла произнести ничего, что не выдало бы меня.

Джетро продолжил промывать и тереть медленно, но нежно, очищая мою раненную спину.

— Ты сильная. Сильнее, чем кто-либо мне знакомый. Но по-прежнему наивная, что делает тебя невероятно опасной. — Его прикосновение окунуло меня глубже в его ледяное очарование.

— Что ты пытаешься сделать? — я сжала губы, когда резкая боль застала меня врасплох. — Зачем ты все это говоришь?

Время шло.

Я уже забеспокоилась, что он не собирается отвечать, как и на другие мои многочисленные вопросы.

— Я не знаю, — из его ответа сочилось признание, которое пробралось в мою душу.

Воспоминание о том, что произошло после выплаты долга, захватило мой разум.

— Как ты мог сделать такое? Как ты смог кончить после того, как причинил мне столько боли? — я сильнее прижала щеку к постели, когда боль пробежалась по позвоночнику. — Кончить, видя кровь — делает тебя садистом. Делает тебя ненормальным.

Джетро молчал, полностью отпустив меня, чтобы промыть тряпку в миске. Коричневая жидкость стала цвета ржавчины из-за моей крови.

— Садистом?

Я сглотнула стон, выгибая шею, чтобы уставиться прямиком в его золотистые глаза.

— Да. Ты наслаждался моей болью, начиная с побега в лесу. Тебе нравилось видеть, что мне некомфортно. Слово «садист» идеально подходит тебе.

Он вздохнул, уставившись на мокрую тряпочку в своих руках. Влага пропитала его брюки, но казалось, что ему абсолютно плевать.

— Во мне есть много качеств, но я не садист.

Я фыркнула, отводя от него взгляд.

Он не заслуживал ответа, когда так откровенно лгал.

Тишина опустилась на комнату, пока он медленно продолжил вытирать мою спину.

Его руки опустились ниже туда, где он пометил меня своим семенем.

Я вздрогнула. Он резко втянул воздух, когда дотянулся до основания позвоночника. Остаток липкой жидкости ощущался нежелательно и незнакомо. Я хотела, чтобы следы его удовольствия исчезли. Я не хотела, чтобы меня покрывало доказательство его ядовитых игр разума.

Я прошептала:

— Видишь доказательство? Ты кончил очень быстро. Ты так нуждался в освобождение, что не мог дождаться, когда подчинишь меня, чтобы изнасиловать, — выдохнула я. — Кто нуждается освободиться так сильно, что отодвигает свое достоинство и кончает как подросток, которого поймали за разглядыванием «Плейбоя» впервые?

Воспоминание о том, как я вошла к Вону, и он делал именно это, всплыло в моем мозгу. Это на всю жизнь оставило отпечаток на мне. Я была испуганна тем, что это означало. Была неспособна понять, что мой брат делал, причиняя себе боль таким образом.

Я скрыла то, что видела глубоко внутри себя, и мы по сей день не обсуждали это.

— Ты права, — прошептал Джетро. — Я опозорился. Но у меня не было альтернативы. Я не мог сделать то, что хотел, не причинив тебе еще больше боли, а тебе и так хорошо досталось. Это был единственный выход очистить разум — позволить яду выбраться из моего организма.

— Яду?

Он печально усмехнулся.

— Это одно из подходящих слов.

Он вновь прикоснулся к моей спине, стерев остатки своего позора.

— Если хочешь извинений, не получишь.