Ица - Анна Евдо (2021)

— Что с Германом? — она слегка запнулась на имени.

— Он умер.

Несколько секунд они молча смотрели в глаза друг другу.

— А ведь я желала ему смерти. Тогда. Никогда никому не желала, а ему… Должно быть ужасно, но мне не жаль… — Аня прикрыла веки, тяжело вздохнула и вновь распахнула глаза. — Что нам грозит?

Егор придвинулся ближе.

— Тебе — ничего. Всем занимаются юристы Игоря Петровича. Того самого «мецената». Они пообщаются с тобой позже, но надоедать тебе никто не будет. Не беспокойся об этом.

Она нахмурилась и коснулась его руки. Он тут же перевернул её ладонью вверх, будто создавая подставку, и снова ни сжал, ни переплёл их пальцы.

— Оставь это мне, — Егор не дал ей вставить слово. — И обо мне тоже не беспокойся. Тебе и так слишком много всего выпало. Прости.

— Перестань, — Аня сама сдавила его запястье.

Его рука напряглась под её пальцами.

— Ты можешь меня простить. Но я знаю, что мне нет прощения.

Она вздохнула. Сейчас бессмысленно его переубеждать. Он сидит рядом с ней, но между ними как будто невидимая стена. Её нужно разбить в первую очередь.

— Ты не касаешься меня, — она опустила взгляд на его не реагирующую на её сжатие руку.

Он осторожно накрыл её пальцы второй ладонью.

Она подняла на него взгляд, сухой и горячий. Печка.

— После того, как я…с ним…Ты сможешь меня обнимать… и целовать? — и внезапно, даже для себя самой, заплакала.

Егор собирал губами её слезы, покрывая всё лицо нежными поцелуями, обводил языком губы, вытягивая прочь её сомнения и чувство измаранности. Она молча подставляла ему всю себя, широко распахнув глаза, из которых неиссякаемым потоком текли два ручейка.

— Я люблю тебя, — вдохнул ей в губы.

Аня проглотила его слова и ответила на поцелуй. Он прижался лбом к её лбу, давая им возможность восстановить дыхание. Присел боком на край кровати и подхватил обе её руки в свои ладони.

— Касаться тебя — моя награда, которую я не заслуживаю. Я очень виноват перед тобой.

Она снова начала недовольно хмуриться.

— Ты была беременна.

Он физически ощущал, как каждая буква и звук падают в её сознание. Между бровей появлялась и разглаживалась складочка. Взгляд проходил сквозь него. Он чуть сильнее сжал её застывшие руки. Она моргнула и вздрогнула.

— Была… Больше нет? — произнесла тихо.

— Нет, — голос ему тоже не давался.

— Я даже не знала, — Аня поглядела на живот. — Когда садилась сегодня, подумала, что ноет немного. Но ничего нового, скоро же месячные.

Она резко сдвинула вниз укрывавшую её простыню и задрала больничную сорочку. Они оба уставились на расплывшийся сизый синяк под пупком. Она накрыла его обеими ладонями. Егор смял простыню под своими руками.

— Говори, — она смотрела на Егора. — Что ещё?

Он заставил себя перевести глаза в её голубую глубину, которая требовала ответ и не желала его слышать.

— В будущем шансы не велики.

Аня надтреснуто поперхнулась, и он услышал, как она — тонкая, крепкая, гибкая ивовая веточка — надломилась.

43. Спасательный круг

Аня притихла и долго лежала неподвижно. Руки словно прилипли к животу. Она позволила Егору их отодвинуть, расправить подол и накрыть её простынкой, но тут же вернула ладони обратно.

Он не знал, что ему делать и как быть с ней такой. Инертной и выключенной. Внутри нарастающей сиреной распирало поселившееся там крикливое «не-прощу-себе». Разнылся бок. Он постоял рядом с Аней. Она прикрыла глаза. Казалось, что уснула. Он понимал, что казалось. Но любые слова запинались на выходе и увязали в молчании.

Егор прилёг на свою кровать. Дал себе полчаса передохнуть. Снова переместился на стул. Она повернулась к нему.

— Мне всё-таки жаль. Что я выбрала его уши, а не глаза.

— Аня…