Ица - Анна Евдо (2021)

Дважды повторять не пришлось. Она соскользнула с дороги и испытала настоящее облегчение. Шустро поднялась обратно.

— Спасибо, — перекинула ногу, усаживаясь.

Он распрямился и неожиданно сжал её колено.

— Иногда кажется, что ты сама себя не считаешь живой.

19. Помощь

Аня съездила в родной посёлок, как и собиралась. Автобус оказался не так плох. Она спала почти всю дорогу, подложив под голову свою толстовку и вытянув ноги на пустующем сиденье рядом. Последние полчаса бездумно смотрела в окно. На заколосившиеся золотистые поля, зелёные лужки с дикими цветами, сине-фиолетовую полоску леса, голубое покрывало неба в облаковый горох. Улыбнулась, приметив показавшийся купол церкви. Вот уж точно на века построенная. Многое пережила, и рьяные коммунисты её подрывали, и немцы бомбили, а она стоит и стоять будет. Аня не могла однозначно сказать, верит ли она в Бога, но в церковь, вот эту, сельскую, основательную и укрывающую, верила. Остро почувствовала, что тянет забраться на колокольню и сквозь стрельчатые проёмы наглядеться на окрестности, на крыши и холмы, и кривизну улочек, перечеркнутых заборами. Точно, сначала в храм, после к Марь-Михалне, а вечером к Ваське подбить его на утреннюю рыбалку.

Перед самым рассветом они пробрались по своим тайным ходам к речке, прошли по берегу дальше к последним домам на окраине. Расстелили брезент, закинули удочки и уселись, как в детстве, рядышком. Перешёптывались, прыскали от смеха и шикали друг на друга. Аня продрогла и поёжилась. Васька приобнял подругу и начал растирать её руку от плеча до локтя. Она улыбнулась, а внутренне вся превратилась в натянутую струну. Васька давно не проявлял никакого особого внимания к ней, с тех самых пор, как они разделили миротворческую дружескую жвачку под развешанным бельём. Всплыло ощущение шарящих по ней рук Данила. Аня рассердилась на себя — ничего общего у этих двух парней быть не может. Резко встала на ноги.

— Кошачий обед поймали. Думаю, достаточно.

Васька уловил смену её настроения, но не стал заострять внимание.

— Сейчас пожарим чебачков, сама заурчишь, — шутливо поддел он Аню, собирая удочки.

На неделе она проехалась с Михалычем по полученным заданиям. И снова на общественном транспорте.

— Дядя Миша, ты тоже меня проверяешь? — задала прямой вопрос, когда шли от остановки к воротам.

Михалыч крякнул, но отнекиваться не стал.

— Ты ж, сама, девонька, всё понимаешь. За себя могу сказать — я тебе верю. Ты хороший человечек. Потерянный, правда. Но это дело поправимое.

— Аня я, — девушка остановилась и подняла глаза на Михалыча. — Даже если забудешься и назовёшь по имени, может, и к лучшему.

Он по-отечески потрепал её по щеке.

— Нюрка ты, девица, — и добавил, — Нюрка-миниатюрка.

Она улыбнулась.

— Меня так даже в деревне не называли.

— Считай, что это тебе от меня, как его там — эксклюзив.

Они засмеялись и вошли во двор. Аня почувствовала знакомый взгляд, и смех оборвался.

— Держи, — Егор протянул ей какой-то коричневый свёрток.

Она взяла его и сразу поняла, что это. Горло перехватило. Аня протолкнула вдруг забуксовавший внутри ком.

— Спасибо.

— Думал, забыл? — Егор видел, как она разволновалась и пытается совладать с эмоциями.

Она покачала головой, сжимая подарок обеими руками.

— Опробуешь?

Она вытащила небольшой блестящий охотничий нож, поиграла лезвием, поймав солнечные лучи, и осмотрелась.

— Опробую. На пустыре, — наконец взглянула на него. — А то ещё ненароком попаду здесь в кого-нибудь.

Ребята, подошедшие узнать, что происходит, усмехнулись.

— Только если мы гавкать начнём и пену пускать.

— Зато на пустыре броски можно на три расстояния разбить, — предложил один из них. — Жди там. Сейчас мишень сообразим и присоединимся.