Дурная слава - Мария Евсеева (2021)

— А я за вашего Ромочку замуж выйду, теть Люб! — приторно улыбаюсь ей я. — Он у вас не привередливый. И умный в простом, не то, что я. Вот пусть и работает, от меня все равно толку не будет. А я стану детей рожать. Сначала двоих, потом еще парочку и еще. И чтобы все-все на вас похожи были! И лицом, и фигурой, и головой. Я уже и имена придумала, все такие кругленькие, подходящие: Коля, Толя, Оля…

— Ты это серьезно, что ль? — хмыкает она и буравит меня недоверчивым взглядом. Но спохватившись, гогочет: — Ой, насмешила! Замуж она за Ромку собралась! Я пока еще не совсем тук-тук, чтобы шутки не понимать.

— По дереву постучите, теть Люб!

Себе по лбу.

— Точно-точно, — раскатисто смеется она. — Тьфу! Тьфу-тьфу! Тьфу-тьфу-тьфу!

— Ага, — поддакиваю я. — Ведь я не шучу. Я пока еще думаю, теть Люб. Ну так, для приличия. Нельзя же сразу на предложение согласием отвечать. — Нарочно с шумом отхлебываю чай, встаю и заглядываю ей в глаза с показной преданностью: — А вы постучите, постучите, чтоб свадьбу не сглазить. Ух, и повеселимся! Да, теть Люб? Все каблуки переломаем!

И ухожу, оставив «свекровь» наедине с собственными мыслями.

К тому же слышу подозрительный лай где-то на нашем участке. И как только сворачиваю за пристройку, со всех ног кидаюсь на пастбище, потому что вижу, как какой-то несносный пес, резвясь, носится по полю и распугивает коз!

И я, конечно же, догадываюсь, чье это беспризорное счастье. Его хозяин в компании таких же беспардонных, как и он сам, телков наверняка сейчас отсыпается после бурной ночки и даже не думает о нуждах собаки. А пес, видно, так долго терпел лишения в вольере, что сейчас ни при каких условиях не успокоится. По крайней мере, мне, чужому человеку, не удается прогнать разыгравшегося проказника, я не могу его приручить, чтобы схватить за ошейник и увести за забор. Сколько бы попыток я ни делала, как бы ни старалась — ничего не получается! И позвать маму тоже не могу — она до жути боится собак.

И что теперь делать? Бедные животные уже порядком устали. Более того, они растеряны и даже напуганы.

Вот черт!

И тогда, не на шутку разозлившись, я отправляюсь прямиком к Артуру с одной простой целью — настучать этому придурку по голове!

Я решительно выскакиваю в калитку, преодолеваю расстояние между нашими домами, толкаю приоткрытые соседские ворота, вхожу в них и, замешкавшись при виде знакомого мотоцикла лишь на секундочку, все-таки взбегаю по порожкам на крыльцо.

Мне нечего волноваться: скорее всего, мы даже не увидим друг друга.

Я выдыхаю и стучу. Сначала спокойно. Затем все настойчивее и настойчивее, но реакции по-прежнему никакой. И вот уже барабаню кулаком, невзирая на ранее утро, а потом, выйдя из себя окончательно, толкаю дверь, и та мне легко поддается.

Безмозговые! Даже не запираются!

Я аккуратно заглядываю внутрь. Делаю шаг вперед и, осматриваясь, прохожу мимо раскуроченного диванчика на веранде, на котором, в завалах какого-то тряпья, кажется, кто-то спит; мимо склада пивных бутылок, гор разбросанной обуви, пластиковых стаканчиков. В коридоре натыкаюсь на перевернутый табурет, переступаю через рассыпанные чипсы, останавливаюсь перед поворотом в гостиную и мысленно фыркаю: «Господи, какой же бардак!».

— Артур! — не решаясь войти в одну из комнат, а тем более подняться наверх, рычу я из холла. — Ар-тур! Просыпайся, чертов сурок, и уведи свою бестолковую собаку!

Но в ответ только бессвязное приглушенное бормотание из-за крайней ко мне двери.

— Просыпайся! — кричу я. — Если не хочешь, чтобы о вашей блат-хате узнали твои родители! — И не дождавшись какого-либо поползновения в мою сторону, окончательно взрываюсь: — Спускайся, пока я тебя сама не нашла и не придушила!

Рывком я открываю ближайшую дверь, быстренько сканирую помятые лица спящих и, не обнаружив нужное, прохожу к следующей.

— Артур! — рву и мечу я.