Наташка только успевает меня отчитывать, укоризненно кивая головой и приговаривая, какая я дура. Возможно, и дура, но добровольно сдаваться в его плен я не намерена. Я знаю такой сорт людей, как Максим. Они не привыкли к отказам и совсем не приемлют сопротивления. У них всё должно быть так, как хотят они. Только со мной Максик прогадал. Просто так я ему не достанусь! Нравлюсь?! Так вперёд! Добивайся меня, ухаживай.

***

Последний экзамен завершён. В зачётной книжке красуются все нужные подписи и отметки. Довольная собой, я иду в деканат и передаю методисту зачётку. Молодая девушка мило улыбается, делая какие-то записи в учётном журнале. Дело остаётся за малым. Пройти производственную практику в течение одного месяца и свобода до конца лета.

— Шевченко, держите ваше направление на практику, — методист протягивает лист офисной бумаги, на котором напечатаны все необходимые данные.

— Областная прокурата?!? Ничего себе, — я едва не верещу. О прокуратуре я могла только мечтать, а тут ещё и областная.

— Вам не подходит? — Методист удивлённо приподнимает брови, не понимая, то ли я радуюсь, то ли я в истерике.

— Подходит! Ещё как.

Выхожу из деканата и на всех парусах мчусь в общагу. Нужно будет позвонить отцу и похвастаться. Это тебе не какой-то там районный отдел полиции на периферии, где работает, папа. Это — областная, мать его, прокуратура!

До общаги добираюсь на маршрутке. Выхожу на своей остановке и по пути делаю покупки, зайдя в супермаркет. Овсяные хлопья на завтрак, курица на суп и основное блюдо, фрукты, овощи. В общем, мой стандартный набор.

Как назло сегодня в общаге не работает лифт. Поэтому я поднимаюсь по лестнице на девятый этаж, тихо скребя зубами от злости. К тому времени, как я оказываюсь возле своей комнаты, едва не валяюсь с ног. Ну и зачем я надела эти босоножки на высокой шпильке? Теперь только в помощь холодный компресс на мои лодыжки.

Медленно проворачиваю ключ в замке. Едва успеваю открыть дверь, как лоб в лоб сталкиваюсь со своей соседкой по комнате. Высокая брюнетка, одетая в домашний лёгкий халатик, загораживает мне проход, предупредительно выставив ногу вперёд.

— Кх, Шевченко, ты променяла юридическую академию на разведение кактусов?

— В смысле? — На мою удивлённую реакцию соседка недоверчиво кивает головой, цокая языком.

— Не быть тебе актрисой погорелого театра. Что это за номер? Объясни.

Меня просто тащат за руку, из-за чего я едва не занимаю горизонтальное положение на полу. Спотыкаюсь, а затем, оттолкнув от себя соседку, снимаю босоножки, и прохожу в комнату.

— Етить-колотить! — Только и всё, что могу сказать.

— Что значит, етить-колотить?

— Это значит, что у одного напыщенного говнюка крыша совсем тю-тю. Поехала, — я наглядно показываю рукой, как может поехать крыша, но соседка не приходит в восторг от моей шутки.

Кактусы. Они повсюду! На полу, подоконнике, столе, тумбочках. Тут даже шагу негде ступить, как и яблоку упасть. Я оборачиваюсь по сторонам, пытаясь посчитать количество цветочных горшков. На шестом десятке сбиваюсь и забрасываю это неблагодарное дело.

— Тут ещё прилагалось это, — соседка протягивает мне в руки конверт, и я в спешке раскрываю его, надорвав уголок.

"Ты сама обрежешь свои колючки или предоставишь это дело мне?", — красноречиво гласит содержание письма.