Голос внутри меня - Брайан Фриман (2019)

– Если бы я могла, – вздохнула Иден. – Она для меня еще большая загадка, чем Руди. В том смысле, что как мать могла убить своего ребенка? Врачи говорили о постродовой депрессии, но это медицинское объяснение, а не эмоциональное. Многие, с кем я говорила, называли ее чудовищем.

– И вы в это не верите.

– Да, вы правы. Когда говорят, что кто-то испорчен до мозга костей, этот человек получает карт-бланш, он освобождает себя от ответственности. Хоуп не была порочной. И поэтому трудно понять, как она могла совершить такую ужасную вещь. К тому же не все ее поступки были плохими, были и хорошие. Она работала медсестрой в отделении «Скорой помощи», а тяжелее работа вряд ли бывает. Никто не вспоминает об этом, потому что это не вписывается в схему.

– Руди жестоко с ней обращался?

Иден покачала головой.

– Как раз наоборот. Он мирился со многим.

– Что насчет ее детства?

– Нормальная семья среднего класса. Хотя, оглядываясь назад, можно сказать, что Хоуп была проблемным ребенком. Я разговаривала с ее матерью, с Джозефин. Она чувствует себя виноватой. Любой бы так себя чувствовал, если бы узнал, что за все прошедшие годы вырастил женщину, убившую собственную дочь.

– Должно быть что-то еще. Вы говорили, что Хоуп была проблемной? В каком смысле?

– Депрессия. Резкая смена настроения. В этом проявлялась ее биполярность. Если вы ищете связь с Ниной, то ее тут нет. Нина была счастливым ребенком. Без каких-либо признаков психического заболевания.

Истон нахмурился. Он не видел никакой связи. Пусть так, но он верил, что идет по правильному пути. Если хочешь поймать убийцу, найти источник его гнева. А у Каттера весь гнев был направлен на Хоуп.

– Много лет Руди был словно мертвый внутри, – сказал Фрост. – И тут мне кое-что непонятно. Что разбудило его?

– В каком смысле?

– Фил сказал, что после смерти Рен для Руди все остановилось. Он не говорил, что тот злился. По его словам получалось, что Каттер оцепенел.

Иден кивнула.

– То же самое говорили и некоторые из коллег Каттера. Утрата Рен словно лишила его всех эмоций.

– Но потом, когда он познакомился с Ниной, его гнев вырвался наружу, – сказал Фрост. – И я хочу знать почему. Наверняка в Нине было нечто, что напомнило ему о Хоуп и о том, что она сотворила. Вы говорили, что брали интервью у матери Хоуп. Она из местных? Где она живет?

– В том же доме в Стоунстауне, где выросла Хоуп.

– Поехали поговорим с ней, – сказал Фрост.

Глава 32

Привалившись к флагштоку, Руди стоял на площади перед зданием городского Общественного центра. Сильный ветер, который увлеченно хлопал флагами, компенсировался теплым солнцем на безоблачном небе. Каттер держал руки в карманах толстовки, его голову закрывал черный капюшон. Рядом на детской площадке играли дети, на газоне спали бездомные.

На тротуаре вдоль Ларкин Руди заметил двух полицейских в форме, они шли к мэрии. Копы всегда начеку. Они все подмечают даже тогда, когда не подмечают. Каттер присел на корточки, опустил голову и принялся завязывать шнурки. Он выпрямился только тогда, когда копы прошли мимо, и не оглянулся. Оглядываясь, ты тем самым выдаешь свое желание, чтобы тебя не увидели.

Он слышал их удаляющиеся шаги. Они его не заметили.

Руди сосредоточил внимание на шестиэтажном здании библиотеки на противоположной стороне площади. На конечной точке своего маршрута. Пойдя по тротуару, он, прячась за темными очками, внимательно разглядывал лица. Бомжей, спавших на газоне. Гуляющих с детьми мамочек на скамейках. Инспекторов парковочной полиции, выписывающих штрафы.