– Извините, я не знал, что нельзя, – вежливо сказал он. – Но это листовки о помощи детям, надо распространить их, чтобы увидели как можно больше людей.

– Детям, не детям, какая разница, – пробурчала Надя. – Так не делается!

– А как же делается? – спросил пассажир.

– Так надо обратиться к нашему руководству, официально. Они дадут разрешение, и тогда клейте свои листовки, хоть уклейтесь! – отвлекшись на парня, Надя чуть не проехала остановку. Пришлось резко нажать на тормоз.

– И не отвлекайте водителя! – строго сказала она. – Проходите в салон, не мешайте работать!

Парень больше ничего не сказал, отошёл.

На следующий день он вошёл в её троллейбус на конечной остановке, уселся на заднее сиденье и катался несколько кругов по маршруту. Листовок больше не клеил и к кабине не подходил, просто молча сидел и смотрел в окно. Надя подумала, что он немного того, «с приветом», как говорится. А может, и не немного. Впрочем, парень с кондуктором не спорил, исправно покупал билеты на каждой конечной остановке, не хулиганил, и повода высадить его не находилось. Ну, бывает, катается человек на троллейбусе, что такого странного? Может, ему заняться больше нечем.

Надя украдкой разглядывала его в зеркало. Худощавый, светлые волосы, правильные черты лица. В безмятежных голубых глазах девушка пыталась угадать признаки безумия, может быть, душевной болезни. Она, конечно, не была психиатром, и ничего такого разглядеть не сумела. А через несколько дней, в утреннюю смену, загадочный пассажир появился снова, с растрёпанным букетом огромных садовых ромашек. «Интересно, кому это он припас цветочки? – ревниво подумала Надя. – Ну ладно, посмотрим, на какой остановке выйдет!». Как будто эта информация могла ей что-то подсказать!

Смена заканчивалась, на конечной Надежда должна была уступить место за рулём напарнику, а «этот» всё катался и катался. Сидел, смотрел в окно, и его ромашки опускали свои головки всё ниже. Девушка решила больше не обращать на него внимания и не заморачиваться, а лучше внимательно следить за дорогой. Тем более, что от июньской жары горожане словно дружно посходили с ума. Пешеходы выскакивали на дорогу, чуть ли не бросаясь под транспорт, водители злобно сигналили им и друг другу. Даже светофоры работали как-то непривычно, переключались то очень долго, то слишком быстро. Или это только казалось от переживаний и усталости? Надя мечтала, как ещё немного, буквально двадцать минут, и она выпрыгнет из надоевшей душной, тесной кабины, сядет на любимый ярко-оранжевый скутер и помчится с ветерком к себе, на зелёную окраину города. Там нет такого столпотворения машин и людей, там ждёт уютная маленькая квартира и прохладный душ. А самое главное, впереди ещё целый свободный вечер и два выходных!

Подбадривая себя такими мыслями, Надя уверенно вела старенький троллейбус к конечной остановке. Вон уже и напарник Валера показался, приветственно машет рукой. Ему-то что, у него вон, кондукторша бежит, молодая да бойкая. С ней-то Валере спокойно будет, знай, делай своё дело и не отвлекайся на глупости вроде общения с пассажирами. Надя устало выползла из кабины, поздоровалась с коллегами, краем глаза наблюдая за покидающими салон пассажирами. «Этот» вроде бы не вышел. Надя поспешно передала смену Валере и направилась к огороженной забором территории диспетчерской, забирать скутер.

У ворот стоял «этот». С поникшими ромашками.

– Здрасссьте – забор покрасьте! – не растерялась Надя.

– Забор? Так он вроде покрашен, – удивился парень, протягивая Надежде ромашки.

– Это Вам, только они немного завяли, – смущенно пробормотал он. – Долго ждать пришлось.

Надя улыбнулась.

– Ну, спасибо, – язвительно произнесла она. – И что мне с ними теперь делать, с такими вялыми?

– Да что хотите, – ответил парень. – Можете по морде мне нахлестать.