Тысячу раз «да» - Рони Лорен (2022)

Это не должно было стать трагедией. Перед ней лежал великолепный полуобнаженный мужчина, предлагающий себя. Великолепный в постели и привлекающий ее. Ей нужно сосредоточиться именно на этом. На том, как восхитительно выглядит Джаспер. На том, насколько искусно он прикасается к ней. А не на тех чувствах, которые он пробуждает.

– Расскажи мне о каком-нибудь фетише или фантазии, о которых ты никому не рассказывал, – выпалила она, пытаясь перенаправить разговор и свои кружащиеся мысли.

Джаспер откинулся на подушку и усмехнулся.

– Сколько у тебя времени?

– Ха. Пока только на что-то одно, – сказала она, откидывая одеяло и обнажая его натянутые боксеры. Она сосредоточилась на физических ощущениях, которые вызывал этот взгляд. Это были единственные чувства, на которых ей сейчас нужно было сосредоточиться. Реакция ее тела на него. Она хотела думать только о том, как тело Джаспера будет ощущаться под ее руками, каково это будет – снова чувствовать его внутри себя. Возникшие в воображении образы загнали панику в темный угол и вернули ее в нужное русло. Она провела линию по всей его длине через хлопок, очарованная тем, как его член изгибается и подпрыгивает от едва заметного прикосновения.

Его живот втянулся, как будто он пытался сделать вдох.

– Только что-то одно. Ладно.

– Смущающее, – уточнила она, обводя головку его члена кончиком пальца, и на его трусах появилось влажное пятно.

– Очевидно, что пытки – это один из твоих фетишей, – пошутил он. – Ладно, приступаю, какой-то фетиш или фантазия, о которой я бы никому больше не рассказал. Давай-ка посмотрим… – Он издал сдавленный звук отвращения.

Это привлекло ее внимание.

– Что? Что бы ни пришло тебе в голову, скажи мне.

Он застонал.

– Боже, это довольно отвратительно. Я бы осудил себя за это.

Ее брови приподнялись, она заглянула ему в лицо.

– Вот теперь я действительно заинтригована.

Он съежился и закрыл глаза.

– У меня есть фантазия о женщине, которая вытатуирует мое имя в каком-нибудь месте на своем теле, чтобы это видел только я. Что-то, что отметило бы ее как принадлежащую мне.

Губы Холлин приоткрылись.

Он приоткрыл глаз и посмотрел на нее.

– Знаю, это так отвратительно эгоистично и женоненавистнически. Но это так. От этой мысли у меня встает. Это определенно то, о чем я бы никому не рассказал. Теперь можешь меня шантажировать.

Она уставилась на него, переваривая сказанное. Отметить ее как свою. От этой мысли по ее телу пробежала волна жара.

– Разве это не кинк? Как, например, надеть на кого-нибудь ошейник, поставить клеймо или что-то еще?

Она не занималась извращениями, но определенно читала об этом.

Он облизнул губы.

– Может быть. Но это, как правило, не в моем вкусе. Меня привлекает нечто большее. Не знаю. Не могу толком объяснить. Но, например, мысль о том, чтобы заняться любовью с женщиной и увидеть свое имя на ее плече или что-то в этом роде. Что-то постоянное. – Его член подпрыгнул под ее рукой, фантазия явно заставила его кровь закипеть. – Это меня просто заводит.

Слова обрушились на Холлин, прокручиваясь в ее голове, пока она решала, что чувствует по этому поводу. Может быть, у Джаспера и вправду зашкаливает эго. Но потом что-то встало на свои места. Почему ему может нравиться эта идея? Она готова была поспорить на все, что у нее было, что эта фантазия была не о собственности. Смысл был в постоянстве. Татуировка никуда не денется. Кольцо можно снять. Приемного ребенка можно переселить. У Джаспера никогда не было ничего, что принадлежало бы ему на сто процентов. Вероятно, он никогда не мог даже написать свое имя на игрушке, пока его не усыновили. Все всегда было временным или общим. Преходящим.

Она посмотрела на него и увидела, как в его глазах промелькнуло выражение уязвимости.