Я сделаю это для нас - Федор Анич (2018)

— Нашими специалистами проведена серьезная работа по оценке доводов истца, — доложил мне Чармильтон. — На предварительном судебном заседании присутствовала ваш бывший адвокат, однако на первом судебном заседании присутствовали уже наши юристы. Судья нам попалась очень хорошая. Шинкевич Татьяна Вадимовна, молодая, красивая женщина, наверное, о таких женщинах мечтают иностранцы, подыскивая себе жену в России… Мы собрали на нее досье и можем вас уверить: судья Шинкевич не вынесет решение под каким-то давлением, она сама всех раздавит. Пока она не разберется в ситуации, ни одна из сторон не будет для нее приоритетной. Она вынесла множество решений против прецедентов, поскольку в реальных экономических условиях иное решение было бы несправедливым. Это достаточно нетипично для российских судов, которые любят выносить решения по утвержденным Верховным судом позициям, несмотря на то, что Верховный суд излагает лишь позицию и обращает внимание на то, что судья должен разобраться и установить истинные обстоятельства дела, а не действовать по шаблону. Татьяна Вадимовна — настоящий профессионал. Она тактичная, вежливая, вдумчивая и очень умная.

Закончив с дифирамбами судье (как будто она могла нас услышать), Чармильтон приступил к обсуждению дела. Вернее, каких-то процессуальных вопросов, на которые мне было плевать, но перебивать его я не осмелился.

Лиля слушала очень внимательно.

— На первом судебном заседании судья оценила объем доказательств и запросила дополнительные. «Бурлеску» было велено представить документы, подтверждающие убытки — договоры аренды с площадками, фотографами и прочие; мы обязаны предоставить доказательства превышения полномочий представителем. Судья сказала, что времени растягивать удовольствие у нее нет, поэтому все, чем стороны могут подтвердить свою позицию, нужно принести на это заседание. Я думаю, сегодня Шинкевич вынесет решение.

Это меня напугало — одно дело, когда до решения есть время, пусть много, пусть неизвестно, когда и что, совсем другое осознать, что сегодня, через несколько часов, все кончится.

— А мы сможем обжаловать решение? — спросил я.

— Сможем, но давайте будем рассчитывать, что это придется делать «Бурлеску».

К залу судебного заседания мы подошли за десять минут до начала процесса. Адвокат сказал, что на процессы к судье Шинкевич не принято опаздывать, она никогда не нарушает графика, только в исключительных случаях, которые действительно исключительные. Мне это ни о чем не сказало, я полагал, что судебные заседания всегда начинаются в то время, когда суд их назначил. В противном случае зачем назначать вообще?

Эти четверо уже были там. Чармильтон и еще двое моих адвокатов, которых мы встретили у лифтов на первом этаже, приветствовали коллег и противников, я только кивнул. Мы с Лилей оделись как на похороны — я в черный костюм, специально для таких случаев приобретенный, а Лиля в черное трикотажное платье.

Мы вошли в зал, который был точной копией залов судебных заседаний, которые показывают в фильмах: огромных размеров, с просторным местом для зрителей, отделенным низеньким заборчиком. По левую и правую руку от внушительного стола судьи на возвышении — два стола для истца и ответчика, за которыми вполне свободно разместились мы (слева) и четверо представителей истца.

Ровно в 10.00 в зал вошла судья в черной мантии. Блондинка с умным лицом, серьезным, но не строгим выражением, она поздоровалась, пригласила участников занять свои места и начала процесс.

Она назвала судебный состав, стороны, спросила о ходатайствах и отводах, после получения ответов удостоверилась, что все приготовления завершены успешно, и раскрыла папку с делом.

— Итак, приступим, — сказала она.

Лиля сидела в первом ряду на нашей стороне и кивнула мне успокаивающе. У меня взмокли ладони.