Тайна в его глазах - Эдуардо Сачери (2012)

Пройдя еще немного (однако Чапарро этого хватило, чтобы полностью заблудиться в сумеречном лабиринте), старик остановился напротив одной из полок, точно такой же, как и тысячи других, которые они оставили позади, и впервые поднял взгляд. До этого он шел, не отвлекаясь ни на секунду и не смотря по сторонам, время от времени поворачиваясь то налево, то направо с осмотрительной решительностью крысы, привыкшей к мгле. Старик протягивает руки к полке, находящейся, кажется, слишком высоко для него. Слегка кряхтит от необходимости вытягивать свои изношенные конечности. Цепляет пакет с папками, обозначенный пятизначной цифрой, хватает его и продолжает свое движение. Чапарро следует за ним до конца коридора, затем они поворачивают налево. Если все остальные проходы хотя бы слабо освещены, то этот почти утонул во мраке. Из боязни налететь на одну из полок, потерявшись в этом черном лабиринте, Чапарро останавливается и дает глазам возможность привыкнуть к темноте. Шаги архивариуса удаляются, становясь совсем неслышными, будто утонули в туманном море. Через несколько секунд, когда Чапарро уже почти охватила тревога от ощущения полного одиночества, он услышал отдаленный щелчок: старик только что включил лампу, стоявшую на пустом столе. Стул «из читального угла», множество раз растерзанный и починенный заново. Чапарро быстро идет в этого угол, довольный возможностью вырваться наконец из бездонного провала коридоров.

Старик открывает пакет с папками двумя уверенными движениями знатока своего дела. Оставляет моток ниток в стороне, чтобы завязать пакет заново, когда посетитель закончит. Выбирает из стопки нужное дело — три плотно прижатые друг к другу белые папки, аккуратно раскладывает их на деревянном столе и пододвигает стул:

— Вот, я вас оставлю. — Голос его шуршащий, даже какой-то «острый»; это голос человека, решительно углубляющегося в старость. — Когда закончите, оставьте как есть. Я приду и уберу. — Он направляется в сторону темного коридора, затем останавливается и оборачивается, словно вспомнил что-то: — Чтобы выйти отсюда, продвигайтесь по диагонали, на каждом перекрестке поворачивайте один раз направо, потом один раз налево, и так до конца. — Он сопроводил свое объяснение медленным жестом. — Если услышите шум, не беспокойтесь, эти чертовы крысы, они всюду. Уже не знаем, что делать: яд, ловушки… все испробовали. Каждый день вытаскиваю кучу мертвых. Но их каждый день только прибавляется. Но вас они не тронут. Они не любят света.

— Спасибо, — ответил Чапарро, но старик уже повернулся спиной и исчез в глубине коридора.

Портной

В методичной сшивке листов дела Чапарро узнает руку эксперта Пабло Сандоваля; и каждый раз, когда что-то о нем напоминает, Чапарро начинает скучать. Самый лучший сотрудник, с которым ему довелось работать. Быстро учился, превосходно работал, обладал невероятной памятью. Момент. Всегда, когда о нем вспоминает, Чапарро ловит себя на том, что поступает несправедливо. Вначале он вспоминает о нем как о превосходном сотруднике. И это неправильно. Не потому, что это воспоминание ложное. Конечно, он был лучшим из тех, с кем Чапарро работал. Но чтобы быть справедливым, нужно сказать: Пабло Сандоваль, кроме того что был исключительным подчиненным, был еще и хорошим другом.