Сейчас я ненавидела Давида всей душой. Но ещё больше я ненавидела собственное тело, которое тряслось от ярости и одновременно до трясучки хотело прикосновений Алиева. Под одеяло залезать я не рискнула. Мало ли. Денег у Алиевых много. Очевидно, что столько же обладательниц браслетиков, колец и подвесок тут побывало.

Лежала, закрыв глаза. Слышала, как он ушёл в душ. Слышала звон стекла. Невероятно, но заснула я очень быстро.

Проснулась под пледом.

На улице уже почти рассвело. Тишина в квартире угнетала. Я осторожно посмотрела вниз. Алиев спал на диване. На журнальном столике перед ним стояла открытая ополовиненная бутылка со светло-коричневой жидкостью. Стакана не было рядом.

Осторожно спустилась вниз, благо, что ни одна ступеньки не скрипнула.

Я надевала пальто, когда услышала за своей спиной хриплый голос.

— Убегаешь, Громова?

Я повернулась. В мятой рубашке, со всколоченными волосами, явно с похмелья, а всё равно такой красивый. До боли хочется прижаться.

— Когда своего принца найдёшь, расскажешь. Книгу напишу. "Пособие, как соблазнить чокнутую девственницу с принципами".

— Какие принципы, Давид? — я опустила глаза в телефон, смотря, как машина подъезжает к месту назначения.

— Прикинь, он нищий будет, — Алиев хмыкнул. — Вот обидно-то. Подарков не будет, придётся трахаться с принцем за бесплатно. Тогда и вспомнишь меня?

— Какой же ты дурак, Давид, — я всё-таки подняла глаза на Давида. Другой человек. Злой. Жестокий. — Браслет я тебе верну.

— Выкини, — просто сказал он и отвернулся раньше, чем я вышла за дверь.

Уже сидя в машине, я размышляла о его словах, которые он кричал мне в лицо. Снять розовые очки? Пусть так. Но разве это плохо? Ждать любви?

А я жду. Любви, ласки, нежности и, самое главное, уважения. И я имею на это право.

И, казалось бы, сейчас сделать всё так просто. Он прав. Мы бы отлично провели время, а потом я бы осталась плакать с разбитым сердцем, но зато с греющими душу воспоминаниями. А продолжила бы я себя уважать? На этот вопрос у меня есть точный ответ. Душа рвалась на части. И как дальше быть? Слёзы снова побежали по щекам.

Когда такси подъезжало к общежитию, зазвонил телефон. Давид. Сбросила. Затем попросту выключила телефон. Удалять и блокировать одногруппника нет никакого смысла. Я же как-никак его староста.

Вита была в комнате. Хоть я и пыталась держаться и казаться сильной, подруга, коротко мазнув по моему лицу взглядом, сразу всё поняла и набычилась.

— Прости, бросила тебя вчера, — разуваясь, начала я.

— Ой, брось. Настенька, всё хорошо? — спросила соседка.

— Практически да, жива-здорова, — практические честно, ответила я. Подумав, добавила: — По-прежнему девственница.

Вита прикрыла глаза.

— А что, была… э-эм… вероятность?

— Да, — слёзы снова грозились вырваться. Что ж такое-то?

Подруга сразу считала моё состояние и подскочила ко мне. Обнять что ли решила? Она же ненавидит обниматься. Я горько усмехнулась, остановив Виту и вытирая руками лицо.

— Уже всё хорошо. Переживу. Просто он мудак. Полный мудак.

Вита коротко кивнула и отстала.

Мой идеальный человек.

После обеда мы с подругой съездили в приют.

Я сразу же вспомнила про браслет. Может, продать его и отдать этим двум девушкам, которые, как ни стараются, но не могу обеспечить всех собак едой? С миру по нитке, но всё равно не хватает. Люди привозят сюда найденных на улице и никуда не пристроенных щенков. Собак становится больше, а еды, к сожалению, нет.

Когда-то я себе пообещала, что по возможности с будущей зарплаты буду помогать ещё больше, пусть и по мере сил. И от своего обещания не отказываюсь.