Я знаю - Кира Левина

Нежно поцеловал в висок и переложил мою голову себе на грудь. Отдышавшись, я подняла глаза на парня. Давид улыбался.

— Мне нравится, что ты так быстро кончаешь, — хмыкнул парень.

Мгновенно спрятала пылающее лицо снова у него на груди.

Мягко рассмеявшись, Давид поправил мне одежду. Я лежала, поначалу даже не давая себя отчёта в том, как широко я улыбаюсь.

— Можно мне, наконец, выпить чай? — наигранно сердито спросил Давид.

Я не смогла сдержать смех.

Снова посмотрела на парня.

— А как же ты?.. — смущённо спросила я.

— Я наверстаю, Громова, не переживай, — с наглой улыбкой заявил парень. И уточнил: — Я попью сегодня чай, в конце-то концов?

Глава 22

В субботу утром в комнату заявилась Вита. Нашу сырниковую традицию никто не отменял.

— Шикарно, — уминая за обе щёки, закатила глаза подруга.

Я довольно улыбнулась.

— Какие планы на вечер? — поинтересовалась она, убирая тарелки.

— Пойдём с Давидом на каток, — хихикнула я. Ещё вчера вечером эту авантюру придумал Алиев. Так-то я кататься практически не умела. Но парень обещал подучить. — А у тебя?

— Смолина с ума сводить поеду, — сверкнула глазами Вита.

— Так он тебя ждёт? — сообразила я, рассмеявшись. — Зачем ты приезжала тогда?

— Потому что сырники! — воскликнула соседка.

Мы ещё немного поболтали, и я отправила Виту восвояси. Та на месте усидеть не могла. Как раз соберусь спокойно.

Но спокойно не получалось. Я понятия не имела, как одеваться. Каток под открытым небом, значит, будет холодно. Но кутаться с ног до головы не хотелось. Всё-таки свидание.

Свидание.

Вспоминая вчерашний вечер, улыбка расплывалась сама собой. Чай мы всё-таки выпили и даже по одной кружке. Потом мы лежали на кровати и долго разговаривали. Я решилась рассказать про то, что узнала на предыдущих выходных, а Давид много вспоминал про маму.

— В детстве я долго понять не мог, почему она вышла замуж за отца. Он чёрствый, категоричный. Бездушный, что ли. Абсолютно помешанный на работе. Когда я уже подрос, понял, что отец души в маме не чаял. Просто по-своему любил её, — Давид аккуратно перебирал мои пальцы.

— Отец и тебя по-своему любит, — прошептала я.

— Может, и любит. Не знаю. Он до сих пор по маме скучает. Я тоже, конечно. Но я вспоминаю, грущу. И иду дальше. А отец… На работе, с друзьями — у него всё как раньше, — парень вздохнул. — Все так видят, но это не так. Да, и раньше у нас с отцом идеальных отношений не было, но ради мамы мы старались. Иногда даже получалось. Сейчас вообще ничего не получается.

Я не знала, что говорить. Только лишь крепко обняла Давида, пытаясь хоть как-то его поддержать.

Потом Алиев заставил меня найти свои детские фотографии. Я сначала отнекивалась, а потом вспомнила, что мама присылали мне в мессенджеры мои смешные образы на новогодние утренники в саду. Фотографий от Давида мне добиться не удалось.

За полчаса до нашей встречи Давид позвонил и предупредил, что стоит в пробке и немного опоздает. Я передела все дела и даже с горем пополам собралась, поэтому решила подождать парня на улице.

Екатерина Ивановна снова была на посту.

— Доброе утро! — поздоровалась я с комендантшей.

— Настенька, привет, — ответила женщина. Я приостановилась, интуитивно поняв, что она собирается что-то сказать. — Гости у тебя вчера были?

— Были, — кивнула. Первый гость на три с половиной года. И ушёл вовремя. Всё, как полагается.

— Алиев же он? Сын Григория Алиева?

Я снова осторожно кивнула.

— Настенька, ты девочка хорошая, ты не подумай, что я… это… Уж больно он для тебя неподходящий, — наконец, выдавила из себя Екатерина Ивановна.

— Он вам что-то сказал? — удивилась я.

— Нет-нет, попрощался, да и всё.

— Тогда… — запнулась я, — … чего неподходящий?