— Кристина, — вздыхает он, морщась, и этого тона достаточно, чтобы понять, что Марат не врал. – Он ее отец, и я прекрасно его понимаю. Даша еще маленькая, она быстро привыкнет к нему, это намного лучше, чем если бы ей было лет десять, допустим.

— Ты так печешься о его чувствах, совершенно забывая о том, что твоя семья – мы! – срываюсь я все-таки. – Ты должен был защищать нас, должен был понять меня. Ты обо мне вообще подумал, а? Подумал, каково будет мне, если придется отдать ребенка? Я люблю ее, она моя дочь, а ты предлагаешь вот так просто взять и перечеркнуть год нашей жизни, выбросить на улицу все вещи и игрушки, переделать обратно детскую комнату под гостевую спальню?

— Не надо преувеличивать, Кристина. Я сделал так, как велит мне совесть, потому что у меня сейчас ощущение, словно я украл у этого мужика дочь.

— Я не понимаю тебя… не понимаю, — шепчу, ступая назад.

— Кристин, мы молоды, у нас вся жизнь впереди, детка. У нас еще будут дети. Свои. А давай прямо сейчас попробуем, а? Я так соскучился. — Он прижимает меня к себе, проводит носом по волосам, забирается ладонями под свитер, но я ничего не чувствую. Лишь раздражение и злость, потому что он не понимает меня. Абсолютно не учитывает мои чувства. Потому что, скорее всего, Андрей так и не смог полюбить Дашу и все еще не теряет надежды обзавестись собственными детьми. Но их не будет. Разве что от другой женщины, и я начинаю жалеть, что не согласилась на его предложение найти донора яйцеклетки и суррогатную мать.

— Нет, — выставляю ладонь перед собой, останавливая мужчину. Но он продолжает ласкать меня, добирается до упругой груди, кусает меня за шею так, как я люблю. — Я буду спать сегодня в детской. — Резко отстраняюсь от него и хватаюсь за поручни лестницы, пытаясь справиться с равновесием.

— Ты пьяна, — с раздражением произносит муж, его настроение вмиг меняется.

— Тебе показалось. Надеюсь, тебя не будут мучить кошмары во сне. И, Андрей, надеюсь, что ты выбросишь дурь из головы и поступишь как настоящий мужчина. Потому что сегодня ты меня разочаровал.

— Ты что, следишь за мной?

— Зачем? Из Марата получился не лучший союзник, он сдал тебя. С доказательствами.

— Марат, значит. — Андрей сжимает руки в кулаки, кадык дёргается, лицо перекашивается от злости.

Я больше не хочу смотреть на него, разворачиваюсь и иду в сторону детской комнаты. По пути меняю билеты, вместо Лондона решаю уехать в Милан. Через пять дней я исчезну. Пережду за границей какое-то время. Андрей, конечно, снова будет недоволен, что я так долго отсутствую в стране, но в этот раз у меня есть веская причина. Мне нужно спрятаться, затеряться, увезти дочь подальше от этого всего и заглушить разочарование и боль, которые оставил в моем сердце муж.

Утром, когда я просыпаюсь, Андрея уже нет. Зато кто-то настойчиво жмёт на звонок. Я тихо ступаю босиком по холодному паркету, боясь издать хоть звук. Жду, что за дверью окажется Марат, боюсь сделать лишний вдох, но на пороге всего лишь курьер.

– Вам доставка, распишитесь, пожалуйста, – протягивает мне планшет, и я не задумываясь ставлю свою подпись. Мужчина же в ответ вручает мне увесистый пластиковый конверт с логотипом их службы доставки. Я решаю, что это по работе, поэтому разрываю его не задумываясь.

Внутри нахожу бумажный конверт, на котором большими буквами написано: «Можешь не благодарить. Марат».

Сердце начинает биться учащенно, в ушах шумит, а ноги и руки мгновенно леденеют. Первое, что чувствую, — страх. Липкий. Тягучий. Потому что от этого мужчины не стоит ожидать ничего хорошего. Потому что он, судя по всему, не собирается отступать.

Я срываюсь с места и быстрым шагом направляюсь на кухню. С силой бросаю чертов конверт в мусорное ведро, желая забыть о его существовании, а потом нахожу свой телефон и яростно выбиваю по экрану буквы.

«Оставь в покое мою семью».