Я внимательно смотрю через окно, пытаясь понять, куда нас занесло. «Ренессанс», — читаю на указателе, а потом взгляду открывается красивый загородный комплекс. В другой ситуации я бы обязательно насладилась красивым видом. Высокими соснами, вымощенными тропинками и прудом во дворе, но единственное, на чем я сосредоточена сейчас, – как дать понять персоналу, что меня с ребенком держат здесь насильно, и при первой возможности связаться с отцом.

– Выходим, – бросает мне Марат. – Только без выкрутасов, Кристина, это моя гостиница, и никто из моих людей не поможет тебе.

Его слова резко отрезвляют меня, маленькая надежда на спасение исчезает мгновенно, на смену ей приходит разочарование.

– Давай ребенка, ты не сможешь ее нести на руках.

– Нет, – выходит слишком резко, но от одной мысли о том, что хоть на несколько минут, но нас могут разлучить, мне становится плохо.

– Не будь дурой, ты с трудом стоишь на ногах, упустишь Дашу и потом сама будешь плакать.

– Я… она большая девочка и сможет пойти сама. Правда, солнышко? Дай маме ручку, сейчас мы будем искать, что интересного есть вон в том красивом доме. – Наклоняюсь к малышке, стараясь создать вокруг нее такую атмосферу, чтобы она не чувствовала напряжения между мной и Маратом. Вся эта ситуация может отразиться на ее детской психике, я никогда себе не прощу этого.

Дашенька счастливо машет головой и с любопытством смотрит вокруг. Для нее это просто очередное приключение, за год мы много путешествовали, поэтому она привыкла к частой смене обстановки. Я беру дочь за крохотную ручку, но идти не могу. Просто невозможно встать на землю больной ногой, поэтому топчусь на месте, держась второй рукой за машину и перенося вес на здоровую ногу.

– Упертая, – ворчит Марат и подходит ко мне. Приобнимает меня за поясницу, помогая идти. Наши тела плотно прижаты друг к другу, на мгновенье я ловлю на себе его странный задумчивый взгляд, а потом резко отворачиваюсь. – Все же придется отнести тебя в номер, ты и шагу ступить не можешь. У нас здесь есть доктор, он осмотрит тебя. Даш, – впервые за сегодняшний день он обращается к дочери, – у мамы болит ножка, я понесу ее, пойдешь рядом сама, как взрослая девочка, хорошо?

– Да, – улыбается Даша, прижимая к себе единорога.

Так мы и идем к входу. Я – на руках у Марата, Дашенька рядом. Я стараюсь не упускать ее из виду. Мало ли что? Увидит птичку и рванет в ее сторону, например.

– Юль, дай ключи от двухместного люкса, пожалуйста, и позови Белова. А, и организуй обед на троих, – дает распоряжения мужчина, я же наблюдаю за тем, как эта самая Юля с ревностью смотрит в мою сторону. Неужели его любовница? Вряд ли девушка Марата работала бы администратором в его гостинице. Не позволил бы.

Марат вместе со мной поднимается на второй этаж, Дашу же несет Саня. Он не нравится ей, она начинает кривиться, плакать и тянуться ко мне.

– Ну все, все, успокойся, солнышко, – заключаю ее в объятия, когда мы оказываемся внутри просторного номера. Даша затихает, крепко цепляется за мой рукав, я же снимаю с нее шапочку и обувь, внимательно осматриваюсь по сторонам.

Большое панорамное окно с балконом и видом на лес, две кровати в метре друг от друга, и сразу я решаю, что вторая для Даши, но ошибаюсь. Марат снимает с себя верхнюю одежду, устало расстегивает пуговицы на манжетах рубашки, закатывает рукава по локоть. По-хозяйски проходит к холодильнику и достает бутылку воды. Осушает ее до дна, а потом переводит взгляд на меня.

– Давай помогу тебе снять сапог.

– Нет, – останавливаю его, выставляя вперед ладонь. – Я сама.

Не могу признаться в том, что не хочу чувствовать его прикосновения на своей коже, потому что реагирую на них как-то неправильно. Злюсь, ненавижу, презираю, но и в то же время ощущаю интерес. Любопытство. Как жаль, что такой мужчина, как Марат, оказался подонком.