Я тебя не отдам - Арина Вильде (2020)

– Никто не будет жалеть тебя, когда вам с дочерью будет угрожать опасность. Соберись и подними оружие. Встань в стойку и сбей наконец-то эту долбаную бутылку, Кристина. Даже десятилетний ребенок справится с таким заданием.

– Я устала. И я никогда не причиню вред другому человеку. Ты только зря тратишь время.

– Представь, что там, у заправки, когда я украл вас с дочерью, у тебя был бы пистолет, – надвигаясь на меня, зло рычит Марат. – Что бы ты сделала? Смотрела бы, как твою дочь забирают, или достала бы его из сумочки и выстрелила? Как ты собираешься защитить себя? Будешь протыкать злодеев своими цветными карандашами и кистями?

– Единственный, от кого стоит защищать свою семью, – это ты! Если бы ты не появился в нашей жизни, ничего этого не было бы! Мы с Дашей были бы в Милане, готовились к новому показу. Я бы уже открыла линейку детской одежды, жила бы своей идеальной жизнью! – зло выкрикиваю ему в лицо, наконец-то произнося вслух то, что так долго не давало мне покоя. И мне становится легче. Несмотря на боль в глазах Марата, несмотря на жжение в руке, несмотря на то, что, возможно, наши отношения после этого никогда не будут прежними, но мне становится легче.

– Встань в стойку. Я никуда не отпущу тебя, пока ты не собьешь все бутылки, – безэмоционально произносит он, выводя меня из себя этим еще больше.

– Да пожалуйста, – выкрикиваю, поднимая пистолет в воздух, целюсь всего несколько секунд и ошарашенно замираю, когда на моих глазах, словно в замедленной съемке, одна из бутылок валится с огромного камня на землю.

– Молодец, – хмыкает позади меня мужчина. – А теперь еще раз.

Глава 28

Пять дней проходят по одному и тому же сценарию. Я живу от вечера до вечера. Именно в это время каждый день Марат набирает своим людям и я могу поговорить с дочерью. Я безумно скучаю по ней, а ее слезы и просьбы приехать разрывают мое сердце на части. Я пытаюсь заполнить пустоту и скоротать время тем, что рисую наброски одежды, готовлю либо просто сижу перед окном со старенькой книгой в руках, которую нашла здесь, и наблюдаю за птицами, что летают низко над озером.

Марат большую часть времени молчит. Сидит над документами, что-то пишет и крайне редко заводит разговоры о своей жизни либо планах на будущее. Я все так же каждое утро учусь стрелять, иногда злюсь на мужчину, кричу на него, срываю свою злость, но он лишь снисходительно улыбается, принимая все мои обвинения и уколы. В такие моменты на дне его пронзительных глаз я замечаю вину и сожаление. И затихаю, пытаясь усмирить свой пыл.

Ночью мы почти не спим. До самого утра. Жаркие объятия, поцелуи, стоны. Все мое тело в синяках, между ног саднит, но сдержаться, когда руки и губы Марата блуждают по моему телу, невозможно. В такие моменты мы перестаем чувствовать холод, даже когда огонь в печке гаснет и со всех дыр сквозит – мне кажется, что я горю. Я не знаю, как назвать все то, что происходит между нами, но такое со мной впервые. А главное – я не хочу, чтобы это заканчивалось. Хотя знаю, чувствую, что конец у всего этого один. Это было ясно с самого начала.

Шестой день начинается так же, как обычно: кофе на завтрак, уроки стрельбы, потом мы вместе обедаем и расходимся по своим углам. Тишину в комнате нарушает лишь ветер за окном и звук трения грифеля о бумагу. Я сосредоточенно работаю над вечерним платьем, когда раздается непривычный для этого места звук.

Я оглядываюсь по сторонам, с недоумением смотря на Марата. Тот кажется взволнованным, между бровей залегает хмурая складка.

— Что это? – горло сдавливает тугим спазмом.

— Телефон, – односложно и напряженно.

Мои глаза расширяются от удивления. Впервые кто-то звонит нам, а не наоборот. В душе теплится надежда, что у Давидова все получилось и сейчас нам сообщат хорошие новости, после которых мы сможем вернуться к своим прежним жизням и нам больше не будет угрожать опасность. Но я ошибаюсь.