Отец по ошибке - Арина Вильде (2021)

Максим не оставил мне название его корабля, поэтому я не могу отслеживтаь его передвижение онлайн и когда он не появляется в сети целую неделю я начинаю волноваться. Мне так не хватает его. Безумно. Так обидно что судьба решила все за нас и не дала нам хотя бы еще несколько дней побыть вдвоем, и я все еще виню себя за импульсивность в ту ночь. За дурацкую трусость и тупость.

Май встретил нас с Тимуром солнышком, зеленью и ароматами цветущих деревьев у дома. Утром мне позвонила мама и сообщила, что собирается прилететь чтобы увидеть наконец-то внуком. Я вся в предвкушении встречи с ней, ведь столько времени наше общение сводилось только к телефонным звонкам, но даже эта радость не могла перекрыть тревогу, что засела острой иглой глубоко в груди.

Я не расставалась с телефоном, боялась пропустить звоночек от Макса даже в душе. Обустраивала заново квартиру, вернула на место кроватку в детскую комнату. Тимур тоже подрос, уже уверенно держал головку и что-то агукал. Все это время я боялась встретиться с Черновым, хотя нет, не боялась, скорее не хотела его видеть. Желала чтобы он забыл о нас и больше никогда не появлялся. Но он, кажется, и не спешил поддерживать связь с сыном. Лишь один раз спросил в коротком сообщении нужны ли деньги. Естественно я сказала что нет, но уже через несколько минут на мою банковскую карту от него пришел перевод. Щедрый какой.

Вечер выдался спокойным. За окном шел мелкий дождик, клонило на сон, но я не спешила ложиться. Стояла посреди гостиной выглаживая утюгом пеленки и в пол-уха смотрела выпуск новостей. Мазнула взглядом по экрану, отвела в сторону, а потом резко перевела обратно. Показалось что ли? В панике хватаю пульт и делаю звук громче, потому что всего секунду назад в новостях мелькнули до боли знакомые черты лица.

— … ведутся переговоры с целью вернуть пленных моряков. Для родственников пострадавших создана специальная информационная линия, позвонив по которой вы сможете узнать актуальные новости…

Я ставлю репортаж на паузу, сама же бегу в прихожую и ищу в сумочке ручку и лист бумаги. В висках стучит, руки дрожат, тело бросает в жар, паника накатывает. Чувствую, как начинает кружиться голова. Нет-нет, это не Максим, просто парень, который очень на него похож. Там ведь была фотография, как в паспорте, возможно, с личного дела, а по фотографии запросто можно спутать людей.

Не помню как нажимаю в телефоне нужные цифры, не понимаю когда гудки сменяются приятным женским голосом:

— Алло? Вы здесь? Вас не слышно.

— А, да, здесь, да, — произношу растерянно, пытаясь сформулировать свой вопрос, — я…я увидела новости по телевизору и кажется….кажется на борту того судна был мой муж, но я не уверена, я увидела лишь конец…

— Подскажите, пожалуйста, полное имя вашего мужа и название судна.

— Максим. Дмитриев Максим. Судно я не знаю, — произношу упавшим голосом.

— Дмитриев Максим Сергеевич?

— Да.

— Сочувствую, но он числиться в списках моряков взятых в плен вчера ночью…

— Подождите, а может это не он? Может, это какой-то другой Дмитриев Максим. А можно узнать адрес его регистрации?

— Подождите минутку, я уточню информацию, — голос девушки звучит устало и ровно. Пока в трубке играет мелодия, я молюсь. Молюсь, чтобы это был не мой Максим, ведь какая вероятность того, что именно на его корабль нападут чертовы пираты? Откуда вообще в наши года пираты? Надежда теплится ровно двадцать секунд, а потом диспетчер на том конце провода разрушает мой маленький мирок, называя ту самую квартиру, в которой его жду я.

Я уже не слушаю ее, телефон выпадает из рук, я оседаю на пол и беззвучно реву. Хотя бы он был жив, только бы с ним ничего не случилось!