Мои мысли прерывает звонок в дверь, и я спешу открыть ее, чтобы не разбудить Тимура громкими звуками. Почему-то за несколько дней я так втянулся и привык к тому, что в квартире находится маленький ребенок, что вопреки своему комфорту стараюсь соблюдать тишину. Даже телефон часто ставлю на беззвучный режим.

Я открываю дверь, даже не смотря в глазок, и в этом моя ошибка. Потому что на пороге стоит Наташа. В длинной шубке, высоких сапогах. Красивая, соблазнительная, как и всегда. Приторный цветочный запах ее духов проникает в ноздри и заставляет скривиться. Просил же ее сменить этот аромат на что-то другое. Она набрасывается на меня прямо с порога.

— Соскучился по мне? — заглядывает в мои глаза и проводит своими острыми ноготками по моим плечам.

— Наташ, что ты здесь делаешь? — спрашиваю устало, зная, как трудно ее будет выпроводить из квартиры.

— Что такое? Ты не рад мне? — дует свои пухлые губки и хлопает длинными накладными ресницами. А потом и вовсе оплетает мою шею руками и прижимается своими губами к моим.

Я отвечаю ей, но неохотно. Зная, что в квартире не один, расслабиться не могу. Один короткий поцелуй, и пытаюсь освободиться от ее объятий. Но Наташа была бы не Наташей, если бы не поняла все по-своему.

— Я готовилась к нашей встрече. — Она медленно расстегивает крючки на шубке, обнажая себя, а я тяжело и громко вздыхаю.

Ночь могла бы быть и в самом деле прекрасной. Но где-то за стенкой, в паре метров от нас, спит другая женщина и ребенок. А еще я вдруг понимаю, что не так уж и сильно желаю свою любовницу. Раньше было по-другому, а сейчас ее помада, ее черные стрелки на глазах, ее красные ногти — все кажется мне слишком вульгарным. Даже то, как она протягивает слова и смотрит на меня, вызывает небольшое отторжение.

— Наташа, — останавливаю ее, перехватывая за кисти рук. — Я ведь говорил, что занят, и ты прекрасно знаешь, как я не люблю, когда ты появляешься без предупреждения.

— А в прошлый раз мне показалось, что ты очень даже обрадовался моему сюрпризу.

Она непробиваема. Черт, я ведь знал, что в голове у нее одни опилки и мечты выйти замуж за мужика побогаче. И чтоб молодой, и красивый, и не скупой.

— Прости, но я как раз собирался уходить, так что как-нибудь в другой раз. — Я хватаю с комода ее сумочку, вручаю ей, поправляю съехавшую с плеч шубку, прикрывая обнаженную кожу на груди, и разворачиваю опешившую девушку в сторону двери, надеясь на ее послушание и благоразумие.

— Та-а-ак, — протягивает она и резко разворачивается ко мне лицом. Ни капли игривости, которая сияла в ее глазах всего секунду назад, весь ее вид теперь напоминает разъяренную фурию. — Кто она?

— Наташа, даже если бы у меня была женщина, это не твое дело. У нас свободные отношения, ты забыла? И я не собираюсь терпеть твои истерики. Так что уходи по-хорошему, я позвоню, когда будет время.

— Вот так, значит, — на ее лице появляется кривоватая улыбка, — то есть я к тебе с самыми искренними чувствами, жду тебя с рейса, словно верная собачонка, готова сорваться по первому твоему зову, а ты вот так со мной? Времени нет, уйди, не мешай, — передразнивает меня.

— Тебя никто не просил ждать меня, словно собачонка, — завожусь я. — И не преувеличивай, я прекрасно наслышан о твоих похождениях. Не забывай, что круг общения у нас-то общий. Что, удивлена? Да-да, дорогая, я даже знаю о твоей неудачной попытке женить на себе Багирова.

Глаза Наташи расширяются, бегают по сторонам. Она пораженно застывает на месте, но стоит отдать ей должное — не теряется.

— Я в шоке. Что за бред? Это Юлька тебе рассказала, что ли? — нервно смеется она. — Да она ведь по уши в тебя влюблена, все не может смириться с тем, что ты выбрал не ее, а меня. Максимочка, ты ведь мне нужен, очень.

Она резко срывается с места и прижимается ко мне, практически запрыгивает на меня, я бы сказал.