Девушка из песни - Эмма Скотт (2021)

– А что ты от этого получишь? – поинтересовался я, моя подозрительность вернулась. – Я знаю, что ты делаешь это не по доброте душевной. Я же тот грязный мальчишка, который жил в машине, помнишь?

Она пожала плечами, ничуть не обескураженная моим обвинением.

– Неограненный алмаз сияет, только если кто-то соскребет с него грязь. И конечно, я делаю это не бесплатно. У меня есть свои условия.

– Какие?

Прозвенел первый звонок, и она закинула рюкзак на плечо.

– Я дам тебе знать, когда придет время, но ты должен поклясться, что выполнишь свой долг.

– Как я могу это сделать, если не знаю твоих требований? – Я смерил ее взглядом. – Убивать ради тебя никого не буду.

Она рассмеялась.

– Обещаю, что ничего незаконного. – Она протянула мне руку с длинными накрашенными ногтями. – Договорились?

Мой вечный пессимизм нашептывал, что это просто безумие, но смысл мне его слушать?

Я пожал ее ладонь.

– Договорились.

После короткого рукопожатия она вскочила со скамейки.

– Отлично. Встретимся после школы у меня дома.

– Не могу. Я работаю. У меня единственный выходной в воскресенье.

Она тяжело вздохнула.

– Ладно. Тогда в воскресенье. Я напишу тебе адрес.

– Откуда у тебя мой номер?

– У меня целый день был телефон Вайолет, забыл? – Она взглянула на мою футболку под расстегнутой клетчатой рубашкой и постучала ногтем по подбородку. – Этот милый неряшливый образ хорош, но нуждается в аксессуарах…

– Черт, нет, – простонал я. – Я не буду притворяться другим человеком.

Она закатила глаза.

– Конечно, не будешь. К счастью, нам это на руку. Как там говорится? Из грязи в князи… Скромное начало. – Она коснулась пальцем кончика моего носа. – Предоставь это мне. Я с тобой. Счастливо!

Эвелин зашагала прочь, оставив меня со странным чувством в груди. Ее план был безумным. Шансы на то, что из этого что-то выйдет, невелики. Разве не так?

Она сказала, что неограненный алмаз сияет, только если кто-то соскребет с него грязь. Пыль. И вот тогда я узнал это чувство в своей груди. Надежда.

14

Вайолет

Я отнесла чашку дымящегося чая в спальню Нэнси Уитмор. Весна наступала стремительно, принося с собой теплую погоду. Луч яркого послеполуденного солнца упал на кровать, и я просияла вместе с ним.

Нэнси становилось лучше.

Каким-то образом, вопреки всем медицинским показаниям, развитие рака четвертой стадии приостановилось. Это не ремиссия, но опухоль уменьшилась, а ежедневный прием целой кипы лекарств сдерживал ее рост. Дарил ей время.

Дэзия, лучшая подруга Нэнси, снова вернулась в город, и ее широкая улыбка соответствовала моей.

– Ведь она просто сияет, правда? – воскликнула она со своим легким акцентом. За последние несколько месяцев я узнала, что Дэзия родом из Хорватии и что они с Нэнси были соседками по комнате в Вашингтонском университете. Друзья на всю жизнь, как Шайло и я.

– Вы действительно сияете, – сказала я Нэнси и села с другой стороны кровати.

– Мне грустно, что твое волонтерство заканчивается. Но, похоже, ты в нем больше и не нуждаешься.

Нэнси улыбнулась. Она набрала несколько фунтов, а ее кожа больше не отливала желтизной.

– Как мило, что ты оставалась со мной так много времени. Я буду скучать по тебе.

– Я тоже, – призналась я, и у меня защемило в груди.

Последние несколько месяцев я с нетерпением ждала каждую нашу встречу. Ее ласковый тон и спокойная мудрость казались такими материнскими, особенно учитывая, что моя собственная мама с головой погрузилась в проблемы с папой.

– Ты не могла бы дать нам минутку, Дэз? Я хотела бы поговорить с Вайолет.

– Ой-ой, – ухмыльнулась Дэзия. – Чувствую, грядут Разговорчики Нэнси. – Выходя, она ущипнула меня за щеку. – Она замечательная школьная учительница, но по призванию она психотерапевт.