По правде говоря - Екатерина Риз

Безо всякого удивления, но с заметным для себя неудовольствием, я заметила в зале Анаисию. Она стояла рядом с мужчиной и женщиной в возрасте, выглядели они благородно, а одеты были несколько экстравагантно, и я догадалась, что это её родители. Меня она тоже заметила, и без всякого сомнения указала на меня. Её родители тут же на меня уставились, с осуждением, и мне пришлось отвернуться. Буквально повернуться к ним спиной. Но вскоре у меня и затылок огнём загорелся, меня буквально буравили взглядами.

Андрей то и дело с кем-то здоровался, протягивал руки, салютовал через зал бокалом, с кем-то перекидывался фразой-другой, но от меня старался не отходить. И я была ему за это благодарна. Остаться одной среди толпы чужих людей было бы некомфортно. А люди в зале двигались, перемещались, и мы с ними вместе шаг за шагом двигались по залу, но я видела, что Андрей от чрезмерного творчества и искусства вокруг начал заметно томиться. Он заскучал, нахмурился и всё чаще вздыхал. В какой-то момент он ко мне наклонился и проговорил на ухо:

- Давай подойдём к родителям, скажем Светке, что она молодец, и уедем. Меня уже тошнит. И от шампанского тоже.

Я согласно кивнула. А затем Андрея аккуратно постучали по плечу. Мы с ним вместе обернулись, и я (не знаю, как он, а я точно) застыла. Перед нами стояла Анаисия с родителями.

- Здравствуй, Андрей, - обличительно проговорил её отец, окидывая несбывшегося зятя обвиняющим взглядом. То его, то меня. От чужого человека терпеть подобное было трудно, тем более незаслуженно.

- Добрый день, Тимур Георгиевич, - ответил Андрей спокойно, но поглядывая на мужчину с высоты своего роста. – Как ваши дела?

- Твоими усилиями, не слишком хорошо.

- Я уверен, что скоро всё наладится. – Андрей нацепил на лицо улыбку. А сам глянул на Анаисию, я заметила его взгляд, видела, как они будто оттолкнулись друг от друга глазами, и девушка гордо отвернулась, а после и вовсе взяла мать под руку и сдержанно проговорила:

- Пойдём, мама. Незачем тратить время.

Не знаю почему, но напоследок Анаисия взглянула не на Андрея, а на меня. Просверлила меня взглядом, и как-то по-особенному неприятно усмехнулась. Мне же пришлось изо всех сил изображать равнодушие, потому что люди вокруг за нами наблюдали. Все, наверняка, были в курсе происходящего. Уверена, что минимум треть гостей в этом зале была приглашена на несостоявшуюся свадьбу.

- Хочешь ещё шампанского? – поинтересовался Андрей, приобнимая меня за талию у всех на виду. Я отрицательно качнула головой.

Когда мы оказались напротив стены с панно, я остановилась. Так же, как и в квартире Андрея, я закинула голову и принялась внимательно всматриваться в обрывки фотоснимков, из которых была собрана композиция. На каких-то была природа, закаты, животные, на каких-то городские высотки и бетонные развязки, а на других люди. Лица, тела, в движении и нет. Глаза, губы, руки, развевающиеся волосы, раздвинутые в улыбке губы или нахмуренные брови. Я смогла рассмотреть Гришку, узнала по глазам, смогла рассмотреть саму Светлану, детские фигуры, возможно, это были их дети. Но я искала взглядом совсем другое… Мой взгляд метался между сотнями, тысячами осколков чужих жизней, историй, взглядов. Я настолько увлеклась, что, кажется, отстранилась от гула голосов вокруг, от яркого, холодного света ламп под потолком, даже от ощущения присутствия Андрея рядом. И как раз в тот момент, когда я наткнулась на знакомый взгляд зеленых глаз, совершенно неожиданно, как вспышка, ворвавшийся в мой сосредоточенный мозг, меня взяли за локоть, и я от неожиданности вздрогнула. Резко обернулась, моргнула, и только тогда поняла, что это Андрей. Развернул меня, и я оказалась лицом к лицу с его семьёй.

- Добрый вечер, Вика, - поздоровалась со мной Елизавета Витальевна, единственная из всех. Даже сделала попытку улыбнуться. Я улыбнулась ей в ответ.