По правде говоря - Екатерина Риз

Тон Андрея был практически обличительным. И на какую-то секунду ему даже удалось убедить меня в том, что это я и моя семья причинили им неудобства, а они пострадали совершенно безвинно. Но я посмотрела на Гришку, на его понуро опущенную голову, и вспомнила, что виноваты не мы. По крайней мере, не я и родители. Мы заслуживали знать правду, узнать о том, что Ксения жива и невредима спустя четыре месяца после исчезновения, но нам никто не подумал сообщить.

- А куда она делась потом? – Я даже не спросила, скорее, проговорила в тишину.

- Слава Богу, об этом нам ничего неизвестно, - наставительно проговорила Елизавета Витальевна. Она смотрела на меня с претензией. – Надеюсь, мы ответили на все твои вопросы?

Стало понятно, что меня настойчиво из этого дома выпроваживают. Я моргнула, снова взглянула на Гришку, и в который раз со дня приезда в Москву, подумала о том, что от него осталась лишь тень того былого Гриши Веклера, весельчака, смельчака и балагура. Сейчас передо мной сидел подурневший, потускневший мужчина средних лет, который временами ещё пытался цепляться за себя прошлого, язвил и шутил, но выходило у него всё нелепее и нелепее. Но если принять во внимание ту информацию, что мне сегодня неохотно, но всё-таки поведали его родственники, о его былой алкогольной и наркотической зависимости, удивительного в его внешних переменах ничего не было. По всей видимости, большая часть его внутренних ресурсов ушла на то, чтобы избавиться от пагубных пристрастий.

Я нащупала рукой свою сумку, что лежала рядом на кресле, и поднялась. Чувствовала, что Андрей за мной внимательно наблюдает, но я запретила себе смотреть на него. А Елизавете Витальевне сказала:

- Надеюсь, что да. Хотя, должны были сделать это, куда раньше.

- Мы ещё что-то и должны!.. – возмутилась Света, но проговорила это уже мне в спину. Я не стала ждать, пока меня открытым текстом попросят удалиться, сама направилась к выходу. Дошла до входной двери, с каким-то внутренним отчаянием дёрнула её на себя, вышла на свежий воздух, и тогда уже сделала судорожный вдох. Медленно, шаг за шагом дошла до кованой калитки, вышла за ворота, и там остановилась. Сердце билось, кровь больно колотилась в висках, и я потёрла их пальцами.

- Я вызвал тебе такси.

Я испуганно обернулась, услышав голос Андрея за спиной. Даже не слышала, как он вышел, как открыл калитку. Та даже не скрипнула. То ли я была настолько поглощена своими мыслями, что не слышала и не воспринимала ничего вокруг.

- Я бы добралась сама, - проговорила я негромко, отворачиваясь от него. Не могла на него смотреть, не могла. Он почему-то глядел на меня с обвинением, и это казалось мне жутко несправедливым.

- Ты не знаешь, как отсюда уехать, - сказал он.

Я разозлилась.

- Тебя это волнует?

Он не ответил, но сделал пару шагов, приближаясь ко мне. Подошёл, но не коснулся. Наоборот, сунул руки в карманы брюк. Остановился рядом со мной и напряжённо уставился вдаль.

- Ты меня обманула, - обвинил он меня, и его голос прозвучал будто набат.

Я заставила себя расправить плечи, чтобы не выглядеть на его фоне жалкой и сломленной.

- И в чём же? – поинтересовалась я упрямо. Прекрасно знала, в чём он меня обвиняет, но соглашаться не спешила, хотя, сама много раз думала об этом.

- Вика, не притворяйся, - попросил он.

Я к нему повернулась, глянула ему в лицо. В этот момент я буквально ненавидела его уверенность в себе, гордыню, обвиняющий взгляд. Чувствовала себя преступницей, но быть ею не хотела.