По правде говоря - Екатерина Риз

- Мы с отцом помогли вам, чем смогли, а теперь уж сами. Старайтесь.

Я забрала у неё бумаги, из рук в руки, едва удержалась от того, чтобы сразу начать их читать, а Вовка рядом со мной браво ухмылялся.

- Не переживай, мам, мы со всем справимся. Не в первой.

- Не сомневаюсь. Вы у меня замечательные ребята.

Я стояла, улыбалась и сжимала в руках договор. А как только представилась возможность, и я осталась одна, плюхнулась в кресло и принялась читать.

- У меня просто нет слов, - сказала я Жанке, когда объявилась у неё на пороге утром воскресенья. Утро было уже не столь раннее, но всё равно утро, и подружка встретила меня в халате и зевая. Воскресенье – единственный день в неделе, который в их семье могли проспать до обеда. Даже Бубуне в это утро предлагалось отправиться не на прогулку, а на одноразовую простынку в коридоре.

Я соседку потеснила, коварно протиснулась на её территорию, и прямым ходом направилась на кухню. Шлёпнула треклятый договор на кухонный стол.

- Жанна, эта машина им обошлась в баснословную сумму! Процент просто зверский!

- Так зачем же они её купили?

- Сказала бы я как есть, но повторю лишь то, что поведала мне Лидия Николаевна. Больше ни в одном банке им кредит не дали.

- Конечно не дали, - зевая, согласилась Жанна, грохнула чайник на плиту. – Они уж лет пятнадцать так живут, Вик, от кредита к кредиту. То ремонт делают, то мебель покупают, то в отпуск едут. Выплаты задерживают, и ничего зазорного в этом не видят. А Вовка родителей переплюнул, он на пять кредитов сразу работал.

Я с расстроенным вздохом опустилась на табуретку.

- И что теперь делать? Ежемесячный платёж – это треть моей зарплаты. Как мы будем жить?

- А ты пни Вовку под зад. Вот прямо пни. Пусть работать, наконец, отправляется. Что это за мужик, без работы?

- Он клянётся…

- Знаем мы его клятвы, - фыркнула Жанна. – Сосиски будешь?

- Утро же, - удивилась я.

- И что? Самая утренняя еда, можешь Серёгу моего спросить, он тебе подтвердит.

Насчёт сосисок я ничего не ответила, подпёрла подбородок рукой и в тоске уставилась за окно.

- А Лидия Николаевна мне этот договор с таким видом передала, будто ипотеку нам оплатила.

Жанка усмехнулась.

- Верю. Я тётю Лиду с детства знаю. Умеет она пакости с милой улыбкой делать, этого у неё не отнять. А почему ты не сказала ей прямо: мол, платить нечем?

- Как я скажу? Мы с Вовой из-за этого накануне поругались, думаешь, он родителям не рассказал? Наверняка, рассказал. А если бы я вчера этот вопрос подняла, получилось бы, что ещё денег у них требую, граблю бедных пенсионеров. Неблагодарная, корыстная и так далее. Они ведь искренне считают, что они нас полностью содержат. Понимаешь? Ладно, сына, это понятно, а в их глазах я – нахлебница. Лида без конца меня тыкает тем, что мои родители нам не помогают, совсем. Мол, им всё равно. А я в ответ молчу. Что я скажу? Или яйца с мясом брать откажусь? Они тогда окончательно разобидятся, и я же останусь виноватой. Неужели ты не понимаешь?

- Понимаю. Но за яйца, мясо и молоко вешать на тебя кредит на машину для своего сыночка, справедливости тут тоже мало, согласись.

Что на это можно было сказать?

Поднявшись спустя час в свою квартиру, я застала любимого за компьютером, за этим занятием я, в принципе, его и оставила, предупредив, что спущусь к Жанне ненадолго. Вовка тогда кивнул, он штудировал сайт вакансий, пообещав мне ещё накануне, что в ближайшее время устроится на любую мало-мальски подходящую работу. Чтобы помогать мне с выплатами.

- Чтобы мы с тобой ни в чем больше никогда не нуждались, - сказал он мне вчера.