По правде говоря - Екатерина Риз

Я дольше, чем положено, смотрела на его протянутую руку. Наверное, это должно было показаться странным. Затем поспешила протянуть ему свою в ответ. Это было странно –чувствовать мужское рукопожатие. Достаточно сильное, уверенное. Мою руку даже встряхнули, а я прислушивалась к себе, всеми силами стараясь понять, что чувствую.

- И мне… приятно, - проговорила я.

А Андрей указал рукой на один из стульев.

- Садитесь. Вика, правильно?

Я кивнула. И вдруг поняла, что он вглядывается в моё лицо, даже с прищуром. И у меня вдруг взволнованно ухнуло сердце. Подумалось, что вот сейчас он вспомнит, заметит сходство, поинтересуется, зачем я, на самом деле, пришла…

- Вика, а сколько вам лет? – задал Веклер вопрос.

Я моргнула в растерянности.

- Двадцать семь.

Он негромко хмыкнул.

- Правда? Я бы больше восемнадцати не дал.

Я смотрела на него без тени улыбки. Так и не поняла, что это было – комплимент или попытка уличить меня во лжи?

- Аркадий Михайлович мне вас нахваливал, говорил, что вы отличный специалист.

Я осторожно пожала плечами. В конце концов, повода понравиться ему, у меня не было. Я пришла сюда не столько за работой, сколько за тем, чтобы просто с ним встретиться… что-то понять для себя. Хотя, что можно понять, находясь рядом с человеком, которого никогда прежде не встречала?

- Аркадий Михайлович видел меня единственный раз в жизни, - сказала я.

Андрей, кажется, моему ответу всерьёз удивился, потому что в глазах промелькнуло откровенное веселье, а сам он хмыкнул.

- А вы, как посмотрю, честная и серьёзная девушка.

- Я говорю, как есть.

- Это хорошо.

Он снова поднялся, отошёл к окну, по пути глянул на экран ноутбука и снова повернулся ко мне. А я почему-то смотрела на рисунок на его футболке. Нечто яркое, странное, даже немного устрашающее. Разве владельцы мебельных производств такое носят? А Андрей Веклер носил, вкупе с простецкими джинсами. Вряд ли они, конечно, простецкие, наверняка стоят, как половина моей зарплаты, но выглядел человек, собирающийся предложить мне работу, весьма демократично. Как бы сказала Жанка: так, будто пытается уйти от налогов.

- Вы что-нибудь знаете о нашей фабрике?

Слишком много, хотелось сказать мне. Предпочла бы ничего не знать.

- Я всю жизнь прожила в этом городе, Андрей Романович, я прекрасно помню, как о вашей мебели в городе заговорили. Помню магазины, мебель вашего производства в домах знакомых, и как вы переехали вместе с производством в Подмосковье.

Андрей внимательно выслушал.

- Хорошо, - сказал он, когда я замолчала. И вдруг спросил: - А откуда вы знаете, что я Романович?

Это была та самая мелочь, на которой я прокололась, и даже не заметила этого. Я сидела на стуле с прямой спиной, сложив руки на сумке, что лежала у меня на коленях, и не понимала, из-за чего я так нервничаю. Ведь ничего странного, ужасного, опасного не происходит. А я нервничаю так, будто в тыл врага внедряюсь.

- Во-первых, вчера мне звонила ваша секретарша и называла вас по имени-отчеству. А, во-вторых, я многое помню из начинаний вашей семьи. Мне было не так мало лет.

- Правда? Двенадцать?

Я поняла, что он пытается шутить, и растянула губы в улыбке.

- Я была очень серьёзным ребёнком.

- Верю, - улыбнулся он.