— Маргарита.

— Очень приятно, я Ирина. Вы тоже только сейчас приехали?

— Да, но я работала в этом доме раньше. В летние месяцы.

Маргарита проходит к блоку управления и нажимает клавиши.

— Здесь буду только я и охрана, — добавляет она. — Мне сказали, что вы ищете уединения.

— Передышку, — я перевожу взгляд на лестницу на второй этаж, ступени которой тоже выложены мрамором. — Я не задержусь здесь надолго.

Я уточняю, есть ли интернет и ноутбук в доме. Потом киваю на первый вариант обеда, который предлагает Маргарита, и ухожу наверх. Я себя знаю, мне нужно заняться делом, чтобы не расклеиться. Работа частенько спасала меня.

Мне самой не нравится, что я так остро реагирую на новость свадьбы Макарова.

Может, если бы это была не Полина.

Любая другая.

Любая из тех кандидаток, которых я отбирала в его офисе.

Но от ее имени воротит. Ведь именно она помогла Артуру выкрасть меня.

Я все же даю себя время похандрить. Сворачиваю в спальню, которую выбираю наугад, и бесцельно кружу по ней. Рассматриваю гарнитур из состаренного дерева, а мысленно проклинаю Макарова.

Не могу удержаться.

Все-таки он не безразличен мне.

Все-таки залез под кожу…

Я нахожу на столике обещанный ноутбук. Раскрываю его, и он автоматически подключается к сети. Еще один плюс уединенного места — не нужны никакие пароли. В сотовом я впервые за последнее время заглядываю в рабочие чаты.

Ох.

Там множество запросов в личку.

Меня уже ищут разные издательства и каналы.

Даже звучит хороший гонорар, если я приду на вечернее ток-шоу и под искусственные овации расскажу свою историю брошенной Золушки.

Некоторые коллеги тоже осторожно интересуются, а что собственно происходит? Самые воспитанные заходят издалека — уточняют, обо мне ли говорят в новостях.

Это ужасно.

Я окончательно осознаю, как сильно мне аукнется история с Макаровым. Если ее продолжат полоскать в рейтинговых программах, разгоняя волну, весь этот цирк затянется. А даже моего скромного в телевизионных делах ума хватает на то, чтобы понять, что наша с Макаровым история — золотая жила. Под нее можно подтянуть вечную тему противостояния, пропасти между богатыми и бедными, как одни могут с легкостью играть жизнями других, а потом выбрасывать на обочину жизни, как использованный товар.

Такие сюжеты собирают огромные аудитории.

Роскошь. Предательство. Несправедливость.

Ведущие ток-шоу захлебнутся рекламными деньгами, которые заработают на горячей теме.

Мне становится противно.

Надо как-то отгородить маму от всего этого. Ведь ей тоже начнут названивать редактора телеканалов. Они затащат в студию кого угодно, если не найдут меня. Сгодится даже Лиза Рогова, которая одну четверть сидела со мной за одной партой.

— Мам, — я выдыхаю с облегчением, когда она берет трубку. — Ты дома?

— Да, Ириш. Приходили те мужчины, о которых ты говорила.

— Охрана?

— Да. Они столько странного мне наговорили, что до сих пор голова кругом.

— О чем ты?

— Попросили поменять номер, — она раздраженно цокает языком. — Вернее, принесли новый телефон и сказали пользоваться им.

— Так лучше, мам.

— Я только ради тебя и согласилась. Но вообще-то это хамство. Еще сказали не брать незнакомые номера, на улице тоже не заговаривать, если кто-то начнет интересоваться всяким. Как будто я полоумная, дали целый инструктаж.

Мама недовольна, а мне, наоборот, становится спокойнее. С одной стороны, жутко от того, как быстро Макаров запустил маховик. Я, наверное, еще спала, а моей маме уже объясняли, что нужно держаться подальше от журналистов. Но с другой — ей действительно нужно держаться подальше.

— А что у тебя с голосом? — спрашивает мама, забывая про свой праведный гнев.

— Устала немного. Я мало сплю из-за сделки с Макаровым.

— Зря ты с ним связалась.