Случайный брак с боссом - Агата Лав

Я снова смотрю на Макарова.

— Первый раз вижу, — он поднимает ладони.

Он проходит дальше и отыскивает кофе. Он поднимает целый мешок зерен, который разрывает довольно варварским способом. Во мне трепещет бережная натура. Я сразу начинаю прикидывать, что зерна надо куда-то переложить, иначе весь аромат выветрится.

— Сколько надо? — спрашивает Макаров, решив зачерпнуть зерна прямо из мешка.

— Ты никогда не варил кофе?

— А когда нажимаешь кнопку на кофемашине, это считается?

— Понятно.

Я забираю из его ладони чашку и отмеряю норму. Потом вставляю ее в кофемолку.

— Ты выдохнула, — неожиданно произносит Алексей, когда турка уже стоит на огне.

— О чем ты?

Я спрашиваю, хотя понимаю, что он имеет в виду. Просто меня удивляют его слова. Я решила, что это ему стало легче, когда мы вышли из домика из персонала. В большом роскошном доме Макаров на своем месте, здесь все говорит о статусе, которого он добился, а вот времена уязвимого паренька из бедной семьи остались позади.

— Ты сейчас напоминаешь ту Ирину, с которой я познакомился в офисе. Легкая, ироничная…

— Только платье другое, — я поправляю кружевные рукава, которым далеко до строгой деловой блузки. — Знаешь, что мы забыли? Еще нужен карамельный сироп и соль.

— А зачем соль?

— Если кофе залить густым сиропом, а сверху посолить, получается сумасшедшая вкуснота.

Макаров усмехается.

— Что?

— Ничего, — его улыбка становится ярче. — Просто ты сказала, что у меня всюду спрятано второе дно, а сама солишь карамель.

— Хочешь сказать, я странная?

— Хочу сказать, что мы нашли друг друга.

Кофейная пенка поднимается все выше. Я пару раз снимаю турку с огня, а потом ставлю обратно. Хочется получить насыщенный вкус, но нужно быть осторожной, чтобы шапка не перевалила через борт.

А в жизни также?

В отношениях?

Или в любви, чтобы получить “насыщенный вкус”, нужно как раз послать к черту осторожность?

Контроль, анализ, запасные варианты, плохой опыт… все эти синонимы недоверия?

Макаров ставит на столешницу чашки. Мы, не сговариваясь, решаем остаться во второй кухне, а не в парадной. Здесь не так красиво, но почему-то становится все уютнее. Кофейный аромат как будто согревает пространство, делает его домашним, а приглушенный свет можно сравнить с интимным полумраком от зажженных свечей. Если приглядеться, здесь даже больше романтики, чем в ресторанном кабинете с цветами.

— Прям так? — брови Макарова ползут вверх, когда я наливаю густой напиток сразу в чашки, не заморачиваясь с ситечком.

— Я буду гадать тебе на гуще, — усмехаюсь и поворачиваюсь к нему.

Я немного отступаю, скользя бедром по толстому краю столешницы. Платье струится и задирается, оголяя лишние сантиметры тела. Я это замечаю, когда мужской взгляд уходит вниз. Макаров задерживается на моих ногах. Я остаюсь на месте и чувствую, как атмосфера в комнате стремительно меняется.

Как качели, из одной точки в другую по траектории инстинктов.

Я подхватываю чашку и подношу ее к губам, но Макаров не дает сделать мне глоток.

— Тише, — бросает он, впиваясь глазами в мои глаза. — Он еще не остыл.

— Я, может быть, хочу обжечься.

Подтекст моего ответа можно потрогать пальцами.

Он выпуклый. Осязаемый, как и моя флиртующая интонация.

— Может быть? — переспрашивает Макаров, придвигаясь вплотную.

— Я неправильно выразилась, — я специально выдыхаю так, чтобы воздух, сорвавшийся с моих губ, коснулся его лица. — Я больше не боюсь обжечься. Вот что я имела в виду.

Макарова не нужно просить дважды.