— Ага. Она оставила послание для Декса. Для нас, точнее. На записи. Но слышала только я. Может, Декс уже тоже послушал, но я сделала это первой и сказала ему не слушать сразу, а потом все… ты знаешь. Она хотела меня предупредить кое о чем.

Он склонился еще ближе. Я уловила его пряный запах корицы. Я вдохнула и невольно закрыла на миг глаза.

— Что говорилось в послании?

— Я всего не помню, — честно сказала я. — Она говорила спросить у родителей, кто такой Деклан О’Ши… ты не знаешь?

— Разве что другая фамилия Декса. Но такого при мне у него не было.

Я кивнула, ведь и не ожидала получить ответ. Я глубоко вдохнула, а потом выпалила то, что было больнее:

— Она знала, что я сделала с Дексом.

Он с подозрением посмотрел на меня.

— Что именно?

— Не суди меня, но… я подменила его лекарства. Я узнала, что он принимает и заменила часть его таблеток плацебо.

— Ого, — Максимус выругался, его глаза стали огромными, как блюдца. Он тихо присвистнул. — Перри, я не знаю, что сказать.

— И не нужно ничего говорить, — быстро сказала я, холодный пот выступил на ладонях. — Я знаю, что поступила неправильно. Мне нужно было знать. Понять, что с ним не так.

— И ты узнала?

— Думаю, он такой же нормальный, как я. Это не исправят лекарства.

— Не знаю, — начал он.

— Я знаю, — твердо сказала я. — И разговор не о нем. Я не хочу говорить о нем. Есть кое-что еще. Пиппа, чудачка из цирка, сказала, что за ней следят. Бездушные, которые держат ее там… демоны.

— Демоны? — повторил Максимус. Он звучал недоверчиво, и я не хотела убеждать его, упоминая страхи, с которыми я имела дело в прошлом. Например, про Джейкоба.

— Да, так она и сказала, — подтвердила я. — А потом сказала, что я в опасности, особенно, если он думает, что я в порядке. Когда я буду в порядке, будет нанесен ущерб. И она придет за мной…

— Она? Кто? Пиппа?

Я опустила голову, отрицательно покачав ею. Я положила ладонь на изгиб его локтя, мне нужно было держаться за что-то плотное.

— Нет. Не Пиппа. Пиппа предупреждала Декса. Про Эбби.

Из-за того, что моя ладонь лежала на его руке, я ощутила, как напряглись мышцы при упоминании ее имени. Я посмотрела на него и улыбнулась. Я ощутила в себе волну ненависти, она словно сочилась из моих зубов.

— Ты помнишь меня, да, Рыжик?

Ужас проступил на его лице.

— Ч-что?

— Я сказала, ты ведь помнишь Эбби? — я схватила его руку на миг и отпустила. Странный прилив гнева пропал. — Ты сам говорил мне о ней в Нью-Мексико.

— Ты сказала не так, — пролепетал он и отпрянул, словно испугался меня. — Ты назвала меня Рыжиком.

Я не понимала, о чем он.

— Может, безумие заразно.

Он обдумывал это.

— Может, — тихо сказал он. Страх не покидал его лицо. — Может.

— В общем, там мы видели Эбби.

— Мы?

— Декс и я. Мы видели ее. В больнице, на улице, в квартире, — я содрогнулась, вспомнив, как она шла по его квартире, кровь капала на пол с плеском. Осы. Запах джина. — Думаю, она мне мстит, — медленно сказала я. Это было озарением, пролившим свет на простую проблему. — Эбби. Она меня изводит.

Максимус кивнул, но он не был поражен моей дедукцией. Конечно, это была Эбби. Об этом и предупреждала Пиппа. Потому я видела Эбби во снах. Она стучала в двери и оставляла всюду детскую обувь.

Говоря о ней, я нервничала, словно она сидела на моем плече и могла в любой миг скользнуть в меня через ухо.

— А призраки могут… — начала я и огляделась. Толпа шумела, слышался звон бокалов, но я все равно четко слышала наш разговор. — Могут так издеваться? Пролезать в голову? Могут… захватывать?

— Ты про одержимость? — спросил он, и моя кровь остыла от этого. Я укуталась в кардиган.

Я взмахом пальцев попросила его продолжать.