Дух любви - Дафна Морье (2004)

– Должен тебе сказать, что мой брат очень небрежно относился к своим делам. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы привести их в порядок. Например, он задолжал этой фирме значительную сумму. Как старший компаньон, я, естественно, был вынужден забыть о нашем родстве. После оплаты всех этих бесчисленных счетов остались сущие крохи. На случай, если ты пожелаешь взглянуть на эти бумаги, я держу их в полном порядке.

– А что вы скажете о паях на владение различными судами и, прежде всего, на «Джанет Кумбе»? – спросил Кристофер.

– Эти суммы весьма невелики, – ответил Филипп. – Фактически мне просто пришлось продать его паи на «Джанет Кумбе», чтобы оплатить его содержание в сумасшедшем доме.

– Вы хотите сказать, что забрали их себе?

– Пожалуй, это самое грубое определение моего поступка. Едва ли ты мог ожидать, что я стану платить за его содержание из собственного кармана.

Дрожащими руками Кристофер схватил шляпу.

– Клянусь Богом, – сказал он, – за это я привлеку вас к суду.

Филипп рассмеялся.

– Для тебя это окажется делом весьма хлопотным и затруднительным. Я не сделал ничего, что не укладывалось бы в рамки закона. Иди, почитай законы, племянник, а потом возвращайся.

Племянник был побежден, и у него хватило здравого смысла, чтобы это понять.

– Если есть Бог на небесах, то придет день, дядя Филипп, и вы будете наказаны за это, – медленно проговорил он.

– Рад слышать столь высокопарное суждение, племянник. Ты был рожден, чтобы стать неудачником, я часто говорил об этом твоему отцу. Значит, враги?

– Я бы никогда не мог быть вашим другом.

– Мало кто осмелится стать моим врагом, предупреждаю тебя раз и навсегда.

– Я вас не боюсь.

– Наконец-то обрел смелость, не так ли? Да, если мне не изменяет память, ты ее потерял двенадцать лет назад, когда отправился в море, а твой отец тогда же лишился рассудка.

Не сказав ни слова в ответ, Кристофер вышел на улицу.

Глава седьмая

Когда Кристофер Кумбе впервые привел жену и сыновей в собственный дом, его сердце полнилось гордостью.

Они проехали по длинной улице Плина, и лошадь легко поднялась по крутому холму к увитому плющом строению, окруженному небольшим садом.

Кристофер ввел жену в большую спальню над крыльцом.

– Все это наше. Скажи, что тебе здесь нравится, и ты будешь не очень скучать по Лондону.

Берта улыбнулась мужу и покачала головой.

– Послушай, па, – высунувшись из окна, закричал Вилли, – здесь плющ толстый, как дерево. Такой толстый, что по нему можно лазать.

– Сейчас же отойди, – взволнованно позвала его мать, – ты себе шею сломаешь.

Вилли неохотно спрыгнул с окна и повернулся спиной к ветвям, по которым его дед Джозеф Кумбе забирался, чтобы обнять Джанет, много, много лет тому назад.

– А ну-ка, ребята, сбегайте и вымойте руки, – сказал отец. – Скоро ужин.

Берта положила пальто и шляпу на широкую двуспальную кровать, на которой лежали рядом Джанет и Томас шестьдесят… семьдесят лет назад.

– Славная комната, – сказала она мужу, – от нее так и веет счастьем.

– Я рад, что мы приехали домой, – прошептал он.

Затем они спустились к ужину, оставив комнату звездам и теням былого.

Когда они окончательно обжились и перестали быть чужаками для обитателей Плина, Кристофер занял на верфи должность руководителя работ. Его глубоко тронул теплый прием, оказанный им его близкими, и он решил, не жалея сил, помогать своим кузенам и дяде Герберту поддерживать «Верфь Кумбе» на самом высоком уровне, каковым она всегда славилась.

Однако он опасался, что годы ее процветания времен его деда Томаса и дяди Сэмюэля, увы, миновали. Теперь набирали силу паровые корабли, большие, неуклюжие суда из железа или стали, построенные для мощи, а не для красоты.