Дух любви - Дафна Морье (2004)

Однако радости она не испытывала. Все время чего-то не хватало. Дженифер казалось, что в жизни должно быть нечто большее, чем то, что она уже знает, нечто большее, чем неожиданный смех, мелкие огорчения, раздражение, проявления доброжелательности – скучные или забавные происшествия повседневного бытия. Они не приносили удовлетворения, истинного покоя.

Она впала в депрессию, у нее появилось чувство, будто она всюду чужая. Она не находила себе места в тяжелой атмосфере пансиона, не могла приспособиться к заведенному там образу жизни и строю мыслей.

Лондон так и остался для нее холодным городом, который она ненавидела с детства, пансион – унылой раковиной, лишенной домашнего тепла и привета.

После Рождества в доме номер семь по Мэпл-стрит появился новый постоялец. Это был мужчина лет шестидесяти, род занятий которого определялся крайне туманно и неопределенно: «кое-какие дела в Сити». Манеры его были слишком безупречны, речь чрезмерно цветиста и многословна, благодаря чему он почти сразу стал центральной и самой блестящей фигурой пансиона. Звали его Фрэнсис Хортон. Дженифер с первой же встречи почувствовала к нему отвращение, но вскоре решила, что он просто смешон, и, веселясь в душе, наблюдала за тем, какое одобрение вызывает его персона в штабе пансиона.

– Какой незаурядный человек, – сказала бабушка. – Настоящий comme il faut[32], дорогая Берта. Сразу видна старая школа.

Вскоре он был допущен в святая святых будуара. Не проходило и вечера, чтобы мистер Хортон не сидел между двумя женщинами, в то время как Дженифер устраивалась в кресле-качалке у книжного шкафа. Он держался с ними одновременно почтительно и фамильярно, нарочито выказывал безграничное уважение, при этом давая ощутить свое мужское превосходство.

– Ну, милые леди, – начинал он ровным бархатным голосом, – и как же вы провели день? Миссис Паркинс, позвольте мне поправить вам подушку. Нет-нет, никакого беспокойства, уверяю вас, удовольствие, положительно, удовольствие. Итак, мы снова вместе. Расскажите же мне, чем вы занимались.

– Ах! Тем же, чем и всегда, мистер Хортон. Видите ли, я изо всех сил стараюсь, чтобы в пансионе все шло как по часам.

– Я в этом не сомневаюсь, миссис Кумбе. Вы думаете обо всех, кроме себя. Какая прелестная работа. Вы позволите взглянуть на нее не искушенному в подобных тонкостях мужчине? – Он галантно склонился над вышивкой, которую она держала в руках, и провел по ней пальцем.

Берта отодвинула от него ткань и жеманно рассмеялась.

– Ох уж это мужское любопытство…

Отведя взгляд от книги, Дженифер заметила глупый жест матери и самоуверенное, почти дерзкое выражение в бледно-голубых глазах мистера Хортона.

Ей стало неловко, и она опустила голову, жалея, что видела эту сцену.

– Что такое? Что такое? Что сказал мистер Хортон? – Бабушка даже привстала с кресла.

– Я вижу, что миссис Кумбе прекрасная рукодельница, дорогая леди. Столь редкое в наше время достоинство. «Стежок, сделанный вовремя», хм? Вы ведь помните старую пословицу. А что мисс Дженифер? Чем занята наша молчунья в своем укромном уголке? Боюсь, миссис Кумбе, что ваша дочь настоящий книжный червь. – Он с наигранным осуждением покачал головой.

– Как ни старайся, общительности от Дженни не добьешься. Мы уже давно оставили всякую надежду, – вздохнула мать. – Молодое поколение хорошими манерами не отличается. Хоть ненадолго отложи книгу, Дженни, и веди себя пристойно.

– Да, мисс Дженифер, присоединяйтесь к нашему уютному кружку. «Все работа и нет игр», хм? Вы знаете продолжение? – Он неестественно рассмеялся, и его виски слегка покраснели.

Дженифер ему не нравилась. Он боялся, что она считает его старым дураком.

– Я все время опасаюсь, миссис Паркинс, что ваша внучка своей очаровательной ручкой занесет мои замечания на бумагу.

– Занесет ваши… своей рукой? Что такое, мистер Хортон? Что такое?