Голубая звезда - Жюльетта Бенцони (1998)

– При одном условии: наложи новый грим... а то этот не очень удачен, – с сардонической усмешкой посоветовал антиквар.

Пока Вобрен проталкивался к выходу сквозь форменную оранжерею из обильно украшенных цветами женских шляпок, Альдо огляделся, отметил среди присутствующих всех коллекционеров, которых упомянул его друг, и, кроме них, еще немало видных ценителей. Среди женщин тоже были знаменитости, пришедшие из любопытства и чтобы показать себя: актрисы Ева Франсис, великолепная Жюлия Барте, Марта Шеналь и Франсуаза Розэ – если называть только самых известных – соперничали в элегантности с певицей Мэри Гарден. В зале было также немало иностранцев, в первую очередь, разумеется, русские, многие из них пришли движимые благоговением к безвозвратно утерянному величию. Среди них выделялась высокая фигура князя Феликса Юсупова, убийцы Распутина, – этот человек был и оставался одним из красивейших мужчин своего времени. Князь стал в Париже комиссионером по продаже старинной мебели; он не собирался ничего покупать, просто сопровождал очень красивую женщину – княгиню Палей, дочь великого князя, пришедшую добавить свою эмигрантскую слезу на слезки императрицы Елизаветы.

Аукцион должен был вот-вот начаться, оценщик мэтр Лэр-Дюбрей, уже вооружился молоточком, его помощники Фалькенбер и Линзеле заняли свои места, как вдруг толпа всколыхнулась. К первому ряду, где двое молодых людей поспешно освободили места, плыла экстравагантная золотая шляпка, окутанная облаком черного газа, усыпанного золотыми горошинами, под которой можно было разглядеть маску мертвеца – эффект странного макияжа, белого, с зеленоватыми прожилками, – и живые горящие глаза маркизы Казати. Верная своей весьма своеобразной манере одеваться и страсти ко всему восточному, для посещения аукциона маркиза выбрала широкие золотые шаровары и длинную накидку из черного бархата.

«Луиза Казати здесь? – Морозини похолодел. – Теперь мне нипочем от нее не избавиться».

Он почти не удивился, заметив рядом с королевой Венеции стройную и изящную фигуру леди Сент-Элбенс в куда более скромном туалете от Редферна – голубой с белым крепдешиновый костюм и маленькая шляпка в тон. Досада Альдо усилилась: он сохранил не самые приятные воспоминания о визите, который нанесла ему красавица Мэри. «Похоже, они теперь неразлучные подруги, – проворчал он себе под нос. – Дай Бог, чтобы мне удалось от них улизнуть!..»

Увы, ему не могли помочь ни Бог, ни дьявол: маленький, украшенный бриллиантами монокль маркизы Казати уже нацелился на окружающих, подобно перископу подводной лодки. Альдо она засекла сразу, и рука в черной с золотом перчатке приветливо помахала, стараясь привлечь его внимание. Но, на его счастье, именно в эту минуту мэтр Лэр-Дюбрей призвал к тишине: аукцион был открыт.

Поначалу все шло довольно спокойно. Браслет из двадцати семи бриллиантов, серьги – два квадратных изумруда, окруженных бриллиантами, кольцо с двумя крупными солитерами, ожерелье из ста пятидесяти пяти жемчужин и брошь с тремя изумрудами были проданы быстро и по довольно высоким ценам, но настоящая лихорадка торгов была еще впереди. Эти украшения были хороши, но современной работы; все ждали старинных драгоценностей.

Первый шепоток пробежал по залу при появлении гарнитура из золота, топазов и бирюзы, того самого, о котором говорила Мина. Этот восхитительный убор, состоявший из колье, двух браслетов, серег и прелестной маленькой диадемы, получила когда-то прабабушка княгини Апраксиной в подарок от царя Александра I за оказанную государю благосклонность.

«Мина сошла с ума! – подумал Альдо. – Это слишком красиво для синьоры Рапалли: ей вот-вот стукнет семьдесят, это безобразная старуха!»