Голубая звезда - Жюльетта Бенцони (1998)

Он улыбнулся ей насмешливой и небрежной улыбкой, которая в редких случаях оставляла собеседника равнодушным.

– Казати, например?

– Именно. Но откуда вы об этом знаете?

– О, все очень просто: в тот вечер, когда я уезжал из Венеции, направляясь сюда, Казати пригласила меня на один из своих праздников, которые так, как она, никто не умеет устраивать; чтобы заманить меня, маркиза пообещала мне сюрприз, добавив даже, что для меня это посещение имеет большой смысл, если я хочу узнать, что с вами стало. В какой-то момент я даже подумал, что вы находитесь у нее...

– Меня там не было... а вы все-таки уехали?

– Да! Что делать, я стал деловым, следовательно, серьезным человеком... Но, если вас там не было, интересно, в чем же состоял ее сюрприз?

Дианора, возможно, и ответила бы, но тут из бара вышел молодой человек во фраке, решивший, наверное, что уже прошло слишком много времени; он подошел к ним с сердитым и озабоченным выражением на лице. Извинился за то, что прерывает разговор, к которому не имеет отношения, и попросил молодую женщину принять во внимание, что время бежит быстро и что они уже опоздали...

На красивом лбу Дианоры тут же обозначилась складка недовольства:

– Боже, как вы скучны, Сигизмунд! По невероятной случайности я только что встретила друга... дорогого друга, исчезнувшего с моего горизонта так давно, а вы подходите и напоминаете мне о часах! У меня возникло большое желание отменить этот ужин.

Морозини немедленно вскочил и повернулся к молодому человеку, опасаясь, что тот вот-вот расплачется.

– Ни за что на свете, сударь, я не хотел бы испортить программу вашего вечера. Дорогая Дианора, не надо больше заставлять ждать себя. Мы встретимся чуть позже... или утром, согласны? Я уезжаю только завтра вечером.

– Нет. Обещайте дождаться меня! Мы не сказали друг другу и половины из того, что накопилось за эти годы. Обещайте, или я остаюсь здесь! В конце концов, я плохо знаю вашего отца, графа Солманского, мой дорогой Сигизмунд, и мое отсутствие не слишком огорчит его.

– Как вы могли такое подумать! – воскликнул молодой человек. – Вы нанесете моему отцу большую обиду, если откажетесь от ужина в последний момент! Прошу вас, пойдемте!..

– И вправду, моя дорогая, надо пойти, – добавил Морозини, которого в высшей степени заинтриговало имя человека, пригласившего Дианору. – Обещаю, что дождусь вас! Приходите в бар, когда вернетесь. А я перекушу немного прямо здесь...

– В таком случае, господа, – вздохнула молодая женщина, вставая и запахивая манто из шиншиллы, – я вынуждена прислушаться к вашим разумным доводам! Пойдемте же, Сигизмунд, а вы, Альдо, до скорой встречи!

Когда она исчезла, перед уходом снова приковав к себе взгляды окружающих, герцог покинул свою аспидистру и перебрался в ресторан. Чопорный метрдотель усадил его за столик, украшенный розовыми тюльпанами и освещенный маленькой лампой под абажуром цвета зари. Распорядитель вручил Морозини большую карту меню и, поклонившись, отошел, чтобы дать возможность клиенту выбрать блюда. Но не ужин был теперь главной заботой Морозини, достаточно возбужденного мыслью о том, что Дианора отправилась ужинать в дом на Мазовецкой, который он собирался осмотреть. Этого уже не требовалось: он узнает больше, когда вернется его прекрасная подруга, ведь у женщин взгляд намного острее, чем у мужчин. Особенно когда присутствует юная девушка! Будет очень полезно узнать, что Дианора скажет при встрече!