Пленник - Борис Тюрин, Ольга Коротаева (2017)

Циоан пристально смотрел на невесту с порога, словно не решаясь войти. Девушка поежилась, ощущая неловкость. Обняла себя за плечи, то ли пытаясь укрыться от пытливого взгляда, то ли стараясь согреться. Утренняя свежесть уже наполнила королевские покои через распахнутое окно. Шатранец поспешно подошел и укрыл невесту своим плащом.

— Спасибо, — прошептала София и слабо улыбнулась, пытаясь скрыть облегчение оттого, что декольте надежно скрыто. Губы чуть дрогнули. — Уже пора?..

Циоан кивнул, пряча взгляд. После того, как девушка призналась, что любит другого, он ощущал себя по меньшей мере захватчиком… а порой, даже монстром, за то, что принуждает Софию стать его женой. Словно своими руками хоронит красну девицу в темной пещере. Но после того как открылось истинное происхождение девушки, выхода не оставалось ни у нее, ни у него. Ведь и сам Циоан четко осознавал, что, соглашаясь на условие, — никогда не притрагиваться к ней, — он самого себя обрекает на тяжкие муки. Быть мужем любимой, но не иметь возможности поцеловать, приласкать…

София искоса наблюдала за мрачнеющим юношей. Еще не так давно, когда они были хорошими друзьями, мысли Циоана всегда были открыты для нее. Теперь же оставалось только гадать, что его так расстроило. Судорожно вздохнув, девушка попыталась сдержать слезы. Она и так почти всю ночь оплакивала свои несбывшиеся надежды и безвременно ушедшую дружбу. Правильно говорят в народе — слезами горю не поможешь. Они даже облегчения не приносят. И оставляют после себя лишь сожаление о потраченном времени, да иссушающую жажду.

— Дан считает, что нам лучше отправиться чуть раньше намеченного, — глухо произнес Циоан. — Для безопасности…

София просто кивнула, не в силах произнести ни слова. Принц помрачнел еще больше, суетливо поклонился и развернулся к дверям. Девушка вскочила и, бросившись за ним, схватила за рукав. Циоан вздрогнул и обернулся. На лице его сияла надежда. Девушка медленно отпустила ткань рукава и отступила. Ей хотелось сказать, что Циоан всегда будет ей самым близким другом, что она безмерно благодарна ему за то, что он был рядом, за поддержку, за Егерский полк… Но слова комком застряли в горле. София поняла, что принц ждал совсем иного. Циоан вновь нахмурился, коротко кивнул и ушел, хлопнув дверью.

XXII

Кошчи медленно прохаживался по двору Замка. Этой ночью он совсем не спал. Легкая дремота в последнее время лишь изредка набрасывала на него свое мутное покрывало, сотканное из теней и шорохов. Все возвращалось на круги своя: крестьяне перестали ежедневно ломиться в ворота с глупыми просьбами, страх перед Хозяином вновь заполнял округу. Жизнь городка Арлейн тоже потихоньку возвращалась в свое русло. По разбитым дорогам потекли пока что легкие ручейки вчерашних воинов, а сегодня — мирных торговцев.

Конечно, товары еще не отличались разнообразием, а цены — скромностью. Но сам факт уже настраивал жителей на мирный лад. Лето принесет новый урожай, голод отступит, дети вырастут, заменив погибших родителей. Все это Кошчи уже наблюдал не раз. Жизнь всегда продолжается, везде: рядом, далеко, вокруг, в небе и в земле… но не внутри Замка. И так будет продолжаться вечность, ибо изменчиво все, а смерть — она навсегда. И все было бы так же, как раньше… если бы не жгучая боль, разрывающая грудь.

Мучительная, тупая, отравляющая видимость жизни, боль стала его существованием. Конечно, Кошчи убедил себя в том, что живая вода не воскресила его, и старательно использовал Силу, чтобы избавиться от нечаянного подарка Старца. Но боль уходила слишком медленно. Живой мертвец! Кошчи усмехнулся: народ оказался совершенно прав. Впрочем, как всегда. Человек сам по себе недалек и ограничен, но люди в массе своей обладают некой таинственной силой, ничуть не уступающей его, Хозяина, могуществу. Когда они вместе, они видят без глаз и понимают без слов. Вот только объединяются они лишь в самых крайних случаях. Например, угрозе полного уничтожения целого королевства…