Огненная - Кристина Кашор (2019)

– Еще, наверное, мы никогда не узнаем, что за человек на самом деле был Джод, – сказала Клара, когда Файер тихо поделилась всеми этими мыслями. – Конечно, мы знаем, что он был преступником, – продолжила она здраво, – и жестоким подонком, он заслужил смерть, даже если он был дедом моего ребенка. – Она фыркнула и бросила в сторону: – Ну и дедушки у этого малыша. Но я хочу сказать, мы никогда не узнаем, убил бы Джод своего сына, если бы не был одержим этим жутким мальчишкой, которого ты сбросила в ущелье, и правильно сделала. Надеюсь, он сдох в ужасной агонии, напоровшись на острую скалу.

С Кларой Файер в эти дни было неожиданно хорошо. Беременность сделала ее еще красивее, чем когда-либо. Пятый месяц, волосы стали гуще и шелковистей, кожа светилась; ее обычную целеустремленность теперь подпитывала свежая жизненная сила. Она была настолько живой, что Файер иногда было больно стоять рядом. Но в то же время Клара злилась на то, на что надо, и была отчаянно честной. А еще – носила под сердцем ребенка Арчера.

– Лорд Брокер – тоже дедушка твоего ребенка, – мягко сказала Файер. – И есть еще две бабушки, которых нечего стыдиться.

– Да в любом случае, – сказала Клара, – если судить себя по родителям и дедам, то и самим впору бросаться на острые скалы.

«Да, – мрачно подумала Файер про себя. – Это недалеко от истины».

Оставаясь одна, она неизбежно начинала думать о доме, вспоминать. Выходя на крышу навестить кобылицу, она отбивалась от мыслей о Малыше, который был далеко, в Столице, и, скорее всего, недоумевал, почему она его оставила и вернется ли когда-нибудь.

По ночам, когда Файер боролась со сном, Кансрел и Арчер сменялись в ее кошмарах. Кансрел с разорванной глоткой внезапно превращался в Арчера, и тот смотрел на нее злобно, как всегда смотрел Кансрел. Или иногда она заманивала Арчера, а не Кансрела на смерть, или заманивала их вместе, или Кансрел убивал Арчера или насиловал его мать, а Арчер находил и убивал его. Что бы ни случалось, кто бы из мертвых ни умирал снова в ее снах, она просыпалась с тем же чувством безжалостной скорби.

С северного фронта пришли известия, что Бриган посылает Нэша в Половодный форт. Брокер и Роэн последуют за ним.

Гаран был возмущен.

– Я еще понимаю прислать сюда Нэша вместо себя, – сказал он. – Но зачем отделываться от всех стратегов? Следом он пришлет сюда Третье и Четвертое и пойдет на войско Мидогга в одиночку.

– Должно быть, там становится опасно для всех, кто не может сражаться, – сказала Клара.

– Если там опасно, пускай так и скажет.

– Так он уже сказал, Гаран. Что, по-твоему, он имеет в виду, когда говорит, что даже в лагере редко можно поспать? Или ты думаешь, воины Мидогга занимают наших допоздна застольями и танцами? Ты последний отчет читал? Пару дней назад воин из Третьего напал на собственный отряд и убил троих сослуживцев, прежде чем его самого прикончили. Мидогг пообещал его семье целое состояние, если он сменит сторону.

Работая в целительской, Файер не могла оставаться в неведении относительно происходящего в битвах и на войне. И понимала, что, несмотря на искореженные тела, которые медики каждый день приносили из туннелей, несмотря на трудности с поставками продовольствия южным лагерям и доставкой раненых в госпиталь, с починкой оружия и доспехов, несмотря на еженощные костры, на которых сжигали мертвых, на юге война, по общему мнению, шла хорошо. Здесь, в Половодном форте, война состояла из стычек верховых или пеших, засад в пещерах, быстрых набегов и отступлений. Воины Гентиана, которыми командовали Мидогговы пиккийские военачальники, были плохо организованы. Воины Бригана, напротив, были прекрасно вымуштрованы и знали свои обязанности в любой ситуации, даже в хаосе туннелей. Бриган, уезжая, предсказал, что пройдет всего несколько недель и случится какой-нибудь значительный прорыв.